Сдав анализы и пройдя все обследования, Кристина получила от докторов вердикт: абсолютно здорова. Однако обсуждать это с Вадимом было бессмысленно. Либо он лжёт, утверждая, что здоров, либо предпринимает какие-то действия, дабы не стать отцом.
Постепенно Кристина начала задыхаться в кольце тотального контроля: Вадим контролировал не только круг её общения, но и все расходы. Да и вообще, ему был известен едва ли не каждый шаг Кристины.
Всё чаще Кристина задумывалась о том, что её жизнь давно вышла за грани нормального. Конечно, винила она, прежде всего, себя, свою слабость и бесхребетность, Вадима же со временем стала бояться. Да, Кристина по-настоящему боялась собственного мужа, несмотря на то, что он ни разу не поднял на неё руку и даже не повысил голос.
Однако, чем дальше, тем яснее Кристина понимала, что, согласившись когда-то выйти замуж за Вадима, она купила билет в один конец, заплатив, к тому же, непомерно высокую цену.
Он не отпустит её просто так. И если сейчас её жизнь всё больше напоминает ад, то что будет, если Кристина взбунтуется и попытается порвать с Вадимом?
Но всякому терпению приходит конец, и переполнить чашу этого самого терпения может очень маленькая, микроскопическая капля. Вот и сейчас, когда Кристина услышала специальные "металлические" нотки в голосе Вадима, она вдруг испытала чувство такого чистого, идеального бешенства, что сама же поняла: власти Вадима приходит конец.
Она перестала бояться. Точнее, злость пересилила страх, и это было началом конца их так называемой семьи.
- Знаешь, что, Вадик? А не пошёл бы ты?! - отчётливо произнесла прямо в дисплей Кристина и выключила телефон.
Вадим тут же снова перезвонил, но Кристина не ответила, а потом и вовсе поставила смартфон на беззвучный режим.
Она решила, что завтра же расторгнет договор с жильцами из комнаты в малосемейке, переедет туда и подаст на развод. И будь что будет. Сейчас Кристина как никогда раньше чувствовала в себе силы противостоять Вадиму.
Вадим, видимо, поняв, что переусердствовал, после нескольких безуспешных попыток дозвониться, прислал Кристине сообщение. Попросил прощения и сказал, что всё понял, а его недоверие сегодня было необоснованным.
Можно подумать, оно хоть когда-то было обоснованным! Однако, чтобы не вызвать у Вадима подозрений, Кристина взяла себя в руки и ответила на его очередной звонок. Они вполне мирно побеседовали, и Кристина сказала, что собирается лечь спать.
* * * * * * * * *
Уже лёжа в кровати, Кристина решила промониторить городские новости, как делала это обычно по вечерам, а потом ещё почитать книгу.
Листая в интернете страницы новостных городских сообществ, Кристина наткнулась на статью о людях, объявленных в розыск. Не совершивших преступления, а тех, кого ищут родные, знакомые и волонтёры.
Правда, на этот раз статья была о людях, которые числятся пропавшими уже давно, - годами и даже десятилетиями. Десять фотографий и десять историй. Не хотелось читать, слишком тяжело было, но и остановиться не получалось.
К истории исчезновения одной из девушек, Трясциной Эвелины Павловны, пропавшей тринадцать лет назад, Кристина возвращалась снова и снова, сама не понимая, почему. В конце концов, она решила, что это из-за их внешнего сходства. У девушки были тёмные вьющиеся волосы, большие, ясные глаза, красиво очерченные брови и правильные черты лица.
Морально вымотавшись, Кристина отложила телефон и взялась за книгу, пытаясь отвлечься от тяжёлых, мрачных мыслей, но вязкое, мутное чувство никак не уходило.
А ночью Кристине приснилось, будто она ходит по дачному дому Вадима и его мамы. Ангелина Андреевна проводила на даче почти полгода, жила там с весны до осени. Сейчас, в конце мая, свекровь уже перебралась за город.
Однако Кристине снилось, что она ходит по пустому дому в полном одиночестве, заглядывает во все уголки. Было жутко даже во сне, но Кристина продолжала ходить, тщательно исследуя каждый уголок, словно в поисках чего-то.
Обойдя все комнаты, Кристина поднялась по скрипучей деревянной лестнице на чердак. На чердаке было прохладно и сумрачно, пахло пылью. Сквозь неплотно закрытые ставни в помещение проникал длинный луч солнечного света, прорезывая пространство по диагонали. В длинном луче кружились в причудливом танце пылинки.
А потом случилось странное. Этот луч чья-то неведомая рука повернула, словно прожектор, и направила в сторону старинного тяжёлого шкафа, сделанного из тёмного дерева. Заскрипели давно не смазанные петли, и верхние створки шкафа открылись.