– Благодарю вас, полковник.
Я видел, что Маннинг уже собрался уходить, так как задача умиротворения доктора Карст была выполнена; однако меня все еще занимал тот большой ящик и издаваемые им странные звуки.
– Не могу ли я узнать, что это такое, доктор?
– Ах это? Кондиционер.
– Какой-то он странный. Я таких никогда не видел.
– Он предназначен не для кондиционирования комнатной среды. Он просто удаляет радиоактивную пыль, прежде чем воздух поступит наружу. Мы вымываем пыль из зараженной атмосферы.
– А куда уходит вода?
– В канализацию. А в конечном счете в залив, я думаю.
Я попытался щелкнуть пальцами, что было, однако, невозможно из-за освинцованных рукавиц.
– Вот в чем причина, полковник!
– Причина чего?
– Причина тех обвинений, которые сыплются на нас из Бюро рыболовства. Ядовитая пыль попадает в Чесапикский залив и убивает рыбу.
Маннинг повернулся к доктору Карст.
– Вы полагаете, такое возможно, доктор?
Сквозь щиток ее шлема я видел, как брови доктора сошлись у переносицы.
– Я об этом не думала, – призналась она. – Мне придется сделать кое-какие расчеты, касающиеся возможного уровня концентрации, прежде чем я смогу дать определенный ответ. Но такое возможно; да, возможно, – добавила она с тревогой в голосе, – но ведь можно отвести стоки в специальный колодец.
– Хм-м-м… да. – Маннинг несколько минут стоял молча, внимательно изучая кондиционер. Наконец он произнес: – А что, эта пыль очень ядовита?
– Она летальна, полковник.
И снова наступило долгое молчание. Я понял, что полковник пришел к каким-то выводам, так как он решительно произнес:
– Я собираюсь принять меры, чтобы вы получили помощь доктора Обри. Доктор…
– Вот здорово!
– … Но взамен я прошу вашей помощи. Я очень заинтересован в успехе ваших исследований, однако хочу, чтобы их масштабы были увеличены. Я прошу вас установить как максимальные, так и минимальные периоды полураспада и интенсивности. Я прошу отказаться от сугубо утилитарного подхода и приняться за всеобъемлющие исследования по тем направлениям, которые мы с вами определим во всех деталях немного позже. – Она начала было что-то возражать, но полковник перебил ее: – По-настоящему глубокая программа исследования окажется в перспективе более важной для решения вашей первоначальной задачи. А я буду считать своей обязанностью обеспечить вам любую материальную базу для претворения такой программы в жизнь. Думаю, нам удастся получить весьма широкий спектр интереснейших результатов,
Полковник немедленно удалился, не дав доктору Карст возможности возразить ему. Всю дорогу к нашему зданию он казался нерасположенным к разговору, так что я тоже молчал. Думаю, что именно в это время у него возникли первые контуры той смелой и жестокой стратегии, которая будет выработана позже, но я уверен, что даже сам Маннинг тогда еще не мог предугадать, к каким неизбежным последствиям приведут нас несколько дохлых рыб. Иначе он никогда не отдал бы приказ об изменении направления исследований.
Нет, в это я, пожалуй, не верю. Он, безусловно пошел бы вперед, зная, что если не он, то это все равно сделает кто-то другой. Он принял бы на себя ответственность, с горечью сознавая, какая тяжесть ложится на его плечи.
1944 год, казалось, завершался без особо ярких событий. Карст получила свое новейшее оборудование и столько дополнительных средств, что ее отдел стал самым крупным во всей лаборатории. Исследования в области взрывчатых веществ были сокращены после совещания Маннинга и Ридпата; я застал только самый его конец, – мысль сводилась к тому, что в данный момент нет никакой вероятности использовать взрывную силу урана 235. Как источник энергии – да, конечно, но в отдаленном будущем, когда у нас появится возможность решить исключительно хитрую проблему управления ядерной реакцией. И даже тогда, похоже, это будет не источник для приведения в действие двигателей ракет или автомобилей, а скорее основа для строительства мощных электростанций, по меньшей мере, столь же крупных, как Болдер-Дам.
После этого совещания Ридпат стал кем-то вроде соруководителя в отделе доктора Карст, а оборудование, ранее предназначенное для изучения взрывчатых веществ, было частично заменено и приспособлено для выполнения программы исследований в области получения смертельно опасных искусственных радиоактивных элементов. Маннинг содействовал разделению труда между обоими руководителями, и Карст занялась преимущественно своей прежней проблемой, то есть разработкой методов получения искусственных радиоактивных веществ с заранее заданными параметрами. Надеюсь, она была полностью удовлетворена, нацеливая свой, так сказать, «одноколейный» ум для решения столь глубоко интересующих ее вопросов. До сего дня не знаю, сочли ли Маннинг и Ридпат нужным ставить ее в известность о той цели, к которой они в конечном счете стремились.