— Гай? — поинтересовался Артур, аккуратно ставя чашки.
— Кто бы сомневался.
— Ты хотела от него страстных голосовых с рассветом?
— Нет. Хотя бы «как ты?» не помешало. Но, судя по тишине, он снова включает режим «другой планеты». Либо он еще не в курсе, что вы снова тут.
Мама вошла на кухню в домашнем платье, идеальная укладка на голове, словно она встречала прессу, а не воскресный утренний хаос.
— Ребята, как всегда, очень рады вам! Надеюсь, вы всё-таки съедите мои блины, а не только будете поддакивать Ладе на её саркастические тирады, — и поставила на стол тарелку с горячими блинчиками. Как будто в нас вселились духи добропорядочных людей, на самом деле мы такие и есть, по крайней мере мои родители — так точно.
— Мам, скажи честно, — не смогла сдержаться, — вы их усыновили, а я и не знаю?
На что мама лишь улыбнулась тепло и покачала головой, мол, ничего ты не понимаешь, дочь, мы же о тебе заботимся.
Папа тоже не заставил себя ждать.
— Ну что, как отгуляли? Не уволили ещё после танца с боссом? — проговорил он, глядя прямо на меня.
— А ты что, шпионил? — с прищуром.
— Интернет всё видит. Но мы не осуждаем. Только хотим, чтобы ты была счастлива.
— Я счастлива, когда никто не пишет мне СМС с утра.
И, как по заказу, телефон завибрировал.
Сообщение.
От Гая.
«Ты спала так, будто в тебе не было ничего лишнего.
А теперь проснись и вспомни, что я был там.
И ещё буду. Г.»
Я замерла на секунду. Внутри — отголоски вчерашнего жара.
Вне — яичница, блинчики, и три пары любопытных глаз.
— Всё нормально? — спросил Саша.
— Просто начальство желает доброго утра, — фыркнула я, откладывая телефон.
— Сначала руки, потом стихи, — хмыкнул Влад.
— Проблема в том, что он не пишет, а прошивает.
— И что ты чувствуешь?
— Ничего, — сказала вслух, а про себя подумала: «Что мне больше не нужен оргазм, чтобы быть живой».
Парни переглянулись, не веря моему ответу. Как хорошо, что они еще не умеют читать мысли. Мама никак не отреагировала, хотя она как раз и должна была заподозрить что-то неладное. А я продолжила есть блин с творогом, улыбаясь уголком губ.
Да, теперь я умею не растворяться в чужих руках. А просто ощущать себя. Свою силу. Своё желание. И свои границы.
Это — уже не зависимость. Это — я.
Ради этого стоило вернуться в родной город.
Глава 16. Понедельник начинается с кофе...и с белой зависти
Воскресенье было наполнено уютом, душевными разговорами, смехом, запахом шашлыка, привкусом красного вина на языке и неизбежным приближением рабочей недели.
Понедельник с утра был тёплый, липковатый и подозрительно тихий. Офис встретил меня сдержанным шорохом клавиш, ароматом дорогого кофе из кофемашины, которая работала на грани самоубийства, и легким гулом разговоров — таких, знаете, ни о чём и при этом обо всём сразу. Люди скользили взглядами, но притворялись, что смотрят в монитор. Настоящая картина маслом под названием «В субботу был корпоратив, а сегодня мы все делаем вид, что ничего не было. И вообще, мы — отдел расчёта и анализа, а не дом-2».
Я вошла в офис с видом человека, который точно помнит, сколько шампанского было выпито, но ещё не решил, гордиться этим или стыдиться. В голове плавало: кто кого обсуждает, кто что видел, кто с кем уехал, и, самое главное — почему Гай сделал вид, что я невидимка.
Миновав ресепшен, где мне кивнули как доброй знакомой, я словила на себе парочку лукавых взглядов. Короткие, скользящие, как проверка термометра — «а ты, говорят, уже не практикант, да?». Вот только все молчат. Потому что обсуждать шефа открыто — плохой тон, а втихую — уже сделано за выходные.
Я устроилась за своим столом, привычно поправила стопку бумаг, завела ноут. На экране — напоминание: сдать предварительный реестр расходов за прошедший квартал, разгрести недопроверенные авансовые отчёты, и ещё куча «приятностей», которые бухгалтеры почему-то не освещают в соцсетях. Никто не пишет, как красиво смотрится плановая сверка с контрагентами на фоне слёз и желания уволиться. И уж тем более никто не снимает сторис с комментариями «ох, какая сочная спецификация на оплату пришла!».