-Мои соболезнования, - бормочу я.
Через несколько минут к Юле подходит кареглазый блондин, обнимает и уводит из больницы. Увидев его, я чуть не захлебываюсь слюной и начинаю ерзать на сидении, цепляясь за сумку. Удивляюсь - разве она в отношениях не с Мишей? Наверное, это ее брат или родственник Шмелевой. В такой ситуации собирается вся семья, тем более что самые близкие оказались далеко. В окно вижу, как они садятся в машину и уезжают. Жаль, что мы встретились в таких грустных обстоятельствах, а то я бы попросила блондина подвезти меня. Так и не увидев Шмелеву, я тоже ухожу. Надо скорее ехать к Илюше, а то я не выдержу, и опять изменю ему. Нет, ни за что. Я не должна. Завтра я навещу Марию Ивановну в кардиологическом отделении и смогу выразить свои соболезнования. Хоть сама немного успокоюсь за это время.
Из больницы я еду к Илье. Теперь можно сколько угодно, после такого дня это уже не важно. Он открывает дверь, и я бросаюсь к нему на шею.
-Что случилось? – спрашивает Илюша, целуя меня, - ты вся дрожишь.
Отрываюсь от его губ и рассказываю о Мише, его бабушке и деньгах. Илья удивляется, но мне ситуация уже не кажется такой страшной. Его запах и объятья – вот что имеет значение.
Наклоняюсь и начинаю расстегивать ширину на его джинсах.
-Может, не сегодня? – предлагает Илья, - после такого тебе лучше не надо.
Я мотаю головой. Как он не понимает, что это единственное, что мне сейчас нужно.
-Давай сначала в душ.
-Потом, - сквозь зубы отвечаю я.
Снимаю с него трусы, моя рука охватывает мошонку, а губы скользят по члену. Он медленно твердеет, а мне уже не терпится, поэтому старательно ласкаю языком уздечку. Трусь промежностью о его ногу, что же так долго. Наконец Илюша готов, и я резко поднимаюсь, быстро спуская брюки и трусы. Черт, чуть не забыла! Еще на это тратить время в самый неподходящий момент! Достаю из сумки презерватив и быстро надеваю на член Ильи. Рукой помогаю ему войти в меня, и начинаю двигаться. Илюша крепче прижимает меня к себе, зря, меня итак бы надолго не хватило. В глазах темнеет, и я с криками насаживаюсь на член. Восстанавливаю дыхание в объятьях Ильи, а он продолжает двигаться, возвращая меня игру. Успеваю кончить еще два раза, до того, как это делает любимый. С сожалением натягиваю трусы, понимая, что зря это делаю, можно сразу и в душ пойти. Вместе с Ильей...
Утром я просыпаюсь поздно. Илюша ушёл на работу, не разбудив меня. Зачем? Только одно могло поднять мне настроение этим утром. Теперь, Оставшись одна, я вспоминаю вчерашние события. Если бы я вчера сама проводила клиентку домой или настояла на переводе Денег, Миша сейчас был бы жив. Пожилая женщина и молодой парень не оценили степень опасности, и вот последствия. Я должна была подумать об этом. Меня наняли, мне доверились, а я? Получила комиссионные и умыла руки? Предпочла уединиться в туалете, и вот результат. Наверное, стоит съездить к Марии Ивановне и узнать, как она. Хотя нет, надо сначала позвонить. Быстро привожу себя в порядок и завтракаю, пытаясь дозвониться до Шмелевой. Она опять не берет трубку. Неудивительно, ей сейчас не до кого. Надеюсь, ее сын и невестка уже знают о случившемся с Мишей, и вернутся немедленно. Но навестить её в больнице все же стоит.
Пока ищу палату, прохожу мимо туалета. Притормаживаю – зайти что ли? Из кабинки слышен знакомый голос:
-Думаешь, я не пыталась? Сколько раз говорила! Он ничего слушать не хотел.
Это голос Юли, девушки Миши. Может, мне лучше уйти и не подслушивать?
-Никогда себе не прощу! Надо было что угодно сделать, лишь бы этого не допустить. Если бы я знала!
Некоторое время она молчит, затем отвечает:
-Глупость – не то слово! Низость! Чужие деньги счастья не приносят! А уж у собственной бабушки! Как жестоко мы все наказаны за это! Особенно Миша! А Пашке как теперь с этим жить? Он теперь убийца! Конечно, никто не хотел, а как все повернулось? Да не слышит меня никто, в туалете я. Скажи лучше Паше, чтобы сидел тихо и не высовывался. Хорошо, что отговорила. Представляешь, если бы он приехал? Мишу все равно не вернуть, скажи ему...
Я внимательно слушаю, но тут в туалет заходит медсестра, и Юля замолкает. О чем она говорит? Об убийце Миши? Разве она смогла бы так спокойно говорить о том, кто убил её любимого человека? Мне показалось, она этого Пашу считает менее виноватым, чем самого убитого. Странно, мне казалось, вчера она искренне плакала о его смерти.
Дожидаюсь девушку в коридоре. К Марии Ивановне можно зайти позже, вот только во сколько я сегодня на работу приду?
-Привет, - удивленно говорит выходящая из туалета Юля, - баба Маша в девятой палате.