Нине стало до жути стыдно.
Она покраснела до кончиков волос, вспотела и опустилась на диван, который в данный момент показался ей жёстким, словно лавка на вокзале.
-- И как только такое…, могло в голову прийти! Видел я в своей жизни извращенцев, но о вас..., такое даже подумать не мог!
Он остановился около неё, --Вы что…, действительно меня «некрофилом» посчитали, да ещё и с групповым уклоном!
Генеральный засмеялся во весь голос, от смеха его трясло как припадочного. Посмеявшись ещё несколько минут, он обессиленный сел напротив неё.
-- Не переживайте Нина из цеха упаковки, ваше целомудрие останется при вас, -- он еле сдерживал только что прекратившийся смех.
-- Об этом даже не беспокойтесь, в этом аспекте, -- ген вежливо прикрыл рот рукой, -- Вы, мне не интересны. Вытерев со щёк остатки слёз, он наконец принял серьёзный вид, а она уныло подумала. --- Кто бы сомневался! -- и одарила собеседника колким взглядом.
ГЛАВ 9
Однако делать было нечего, -- Нахрапом таранить бесполезно, - думала она, -- Значит нужно действовать тихо и не заметно.
--Вы, конечно вольны делать всё что захотите, -- медленно разгоняя слова обратилась она к генеральному, -- Я, в праве только посоветовать вам, как старший и более опытный человек! Её передёрнуло, когда пришлось напомнить о своём возрасте.
Но опять же, «Из двух зол выбирают меньшее!»
Вот и она выбрала не очень приятное для себя, но более действенное, -- как ей показалось на тот момент, средство.
-- Смиритесь со своим горем. Поверьте, время лечит, а моё присутствие здесь, только ещё больше будет напоминать вам, о вашей потере. Она, немного привстала с дивана и еле дотянувшись до его руки, положила на него свою ладошку.
От её прикосновения он вздрогнул, удивлённо посмотрел на руку и резко встав с кресла не очень вежливо ответил.
-- Это теперь не обсуждается! На сутки вы остаётесь здесь, всё обдумаете, а там посмотрим. Куда пропал тот не уверенный, грустный подросток: Нина опасливо посмотрела на него.
От своего успокоительного диалога, она ожидала совсем другого эффекта, а поэтому её рот так и остался открытым.
-- Николай Николаевич! Но вы не имеете права!?
-- Никаких, -- Но! Вы моя гостья и по собственной воле приехали сюда. Чётко выговорил он, затем не торопясь подошёл, склонился и поцеловал в щёку. Почувствовав укол щетины, она дёрнулась будто ударенная током.
В её уши проник тихий нежный шёпот.
-- Мамочка, я знаю…, ты сейчас здесь…, со мной, - его руки легли ей на плечи.
Тут же в голове пронеслось, -- Маньяк старушек!
Нет, старухой она себя не считала, к тому же, его Маман, не была так молода как она, -- поэтому, Нина приняла нечаянно возникшую мысль, не на свой счёт. А на счёт почившей пожилой леди.
Генеральный растянул губы в улыбке и сказав: -- Простите дела, -- быстро вышел из комнаты.
Она осталась сидеть не одна, а с так называемыми, -- друзьями генерального и в полном смятении. Радовало лишь то, что на протяжении всей их беседы, она сидела обложенная мягкими диванными подушками, а то, от этой «не обсуждаемой» темы, -- она бы точно упала в женский обморок.
Нина улыбнулась своим словам, -- Ну прямо как истинная леди! После того как он, удалился, её жизненный позитивизм воспрял с новой силой.
-- Фу ты, что за бредни! - проговорила она в слух, -- Недаром моё сердце предчувствовало что вляпаюсь я в какое-то дерьмо! Нина огляделась по сторонам и стала медленно выползать из горы приютивших её подушек.
-- Ну бабы, ну погодите, доберусь я до вас! В сердцах грозила она подругам, - Ишь «Персика» нашли, «Лямура» им подавай, жизнь ещё вся впереди…! -- корча рожи, она наконец выползла из мягкого царства.
От сидения в расслабленном состоянии, ноги почти не слушались. Нарядное платье и так не очень-т длинное, сейчас собралось в один большой стог и оголило её коротенькие ножки, почти, до не доступного для посторонних глаз места.
-- Чего вылупились, жандармы! -- гаркнула она на охранников, которые нахально наблюдали за ней всё время, пока она, боролась с мягким диваном. Парни смотрели на неё во все глаза: что сдерживало их, от того что бы не рассмеяться, она приблизительно представляла. Но честно, ей было наплевать.
-- Ошейники и намордники, где? -- опять грубо спросила она. – Что..., хозяин не выдал?!
Улыбки с лица парней как ветром сдуло, они демонстративно отвернулись от слегка помятой дамы и молча, как по чьему-то приказу, удалились.
Наконец она осталась одна.
-- Ага! Чего захотел, останусь я здесь на сутки. Больших пожеланий у его величества нет, -- бубнила она себе под нос, поправляя испорченную парадно—выходную одежду.
- Такси вызову и поминай как звали, -- поискав глазами свою невесть где оставленную сумку, она с удивлением отметила, что та, преспокойно и величественно, возлежит на камине под портретом усопшей.