Но почему-то на душе полегчало, она радушно улыбнулась, -- Конечно входите, я вас не ждала, но рада что пришли.
Николай Николаевич кивнул, зашёл в спальню и сразу обратился к горничной, --Зина, вы можете быть свободны. Если понадобитесь вас позовут.
Проследив, когда за девушкой закроется дверь: генеральный, посмотрел на розовую кофточку, зажатую у Нины в руках, -- Я думаю…, мне многое нужно вам объяснить, -- сказал он и указал на стоящее напротив него кресло.
Удивившись его приходу, а ещё больше тому, что ей, собирались что-то объяснять. Нина подошла и села туда куда ей указали.
Сейчас он был серьёзен, возможно таким, -- она его ещё никогда не видела. Его глаза не смотрели на неё, они были обращены на фото, стоящее чуть правей того места куда приземлилась она.
Ранее, уже видев эту фотографию, Нина помнила, что на ней была совсем молодая женщина, с подростком. У женщины были тёмные волосы, стриженные под Коре, ослепительная улыбка и рядом с ней стоял мальчик, лет двенадцати, внимательно смотрящий в объектив. Увидев этот снимок впервые, она подумала, что, наверняка это хозяйка с сыном!
Теперь же, вспомнив это фото, Нина вдруг поняла: Анюту постригли и покрасили, чтобы добиться сходства с покойной Касьяновой…! Она не произвольно передёрнула плечами и посмотрела на директора, -- «Увидел ли он это?» -- мелькнула у неё в голове мысль.
-- Здесь она совсем молодая, -- тихо сказал он, -- Мне лет 10- 11, мы тогда катались на лыжах в Швейцарии. -- Я не любил лыжи!
В его голосе было много грусти и сожаления: но воспоминания были явно приятные. Мягкая улыбка оттягивала уголки губ, а черты лица разгладились.
Он перевёл взгляд на Нину, -- Моя мать была сложным человеком.
У неё был сильный характер: иногда, как и многие женщины она психовала, особенно после истории с отцом. Тогда было тяжёлое время, она осталась один на один, с бизнесом и со мной.
Ей было не легко...! К сожалению, это я понял, только повзрослев.
В семнадцать, я поступил в институт, там то я и познакомился с Татьяной. Первая влюблённость, первые впечатления, бурление плоти, эксперименты.
Наверное, тогда я любил…! Только, это была не та любовь…! Это была, наивная, чистая любовь, -- подростков. Когда Татьяна приходила к Маман я не знаю. Были каникулы: я всегда их проводил на море, всё это время мы не общались.
После каникул, меня сразу отправили учится в Цюрих, там у Маман друзья: тогда я ещё не знал, почему такая спешка.
Про то, что Татьяна беременна и что бросила учёбу, мне сказал знакомый: к этому времени она была уже на пятом месяце.
Через друга я разыскал её.
Я знал крутой нрав Маман: если что заподозрит, никому не поздоровится, я её сильно боялся. Опасался, что могу остаться без содержания, без оплаты учёбы и вообще...!
А так, денег мне хватало, даже с избытком. Я не сильно кутил…, Маман была довольна, баловала дорогими подарками. Чего молодому, ещё желать!
В итоге, не найдя другого выхода, я тайно приехал в Россию, женился, и забрал Татьяну к себе, иначе я просто не мог! Там и родилась Эрика!
Генеральный ласково улыбнулся, -- Она, самое лучшее, что я сделал в жизни!
Брак конечно был поспешным, но у меня, были самые честные намерения. Я думал о прочной семье, не такой, как была у отца с матерью.
Он опять тяжело вздохнул и посмотрел на фотографию, -- Когда Маман, отправила меня учится подальше от дома: мне было всего восемнадцать!
В этом возрасте, человек только ищет себя.
Когда появилась Эрика, я старался быть хорошим мужем и отцом. Но что-то было не так.
По сути я был один, в чужой стране: но появились друзья, подруги. Тогда-то я и понял: что не такой как все.
Общество девушек меня тяготило: я сторонился их. В конце концов с Татьяной, мы стали просто хорошими друзьями и родителями Эрики.
Сейчас, как взрослый человек я понимаю, -- «Одним укусом, -- не определишь все достоинства и вкусовые качества пирога.»
Может стоило ещё попробовать: хотя…, я пытался -- но ничего не получилось! Окружение, много значит для не окрепшей души!
Приезд Татьяны, рождение дочери, поддержали меня и помогли лучше понять себя, ---генеральный посмотрел в пустоту угла, около окна и грустно улыбнувшись, продолжил исповедь.
-- Наконец я смирился с тем, что, общество мужчин мне ближе, и тогда, в моей душе наступил покой.
С Татьяной мы развелись. Я считал, она достойна большего, чем то, что мог предложить ей я!
К тому же, узнав почему развелись мои родители. Я всё для себя решил!
-- У меня уже была дочь! Он опять улыбнулся, -- Подарок свыше...! Мне только и оставалось, -- сделать так, чтобы Маман не узнала о её существовании. Я хотел для своей дочери лучшего!