-- Кроватка, -- сказка и чего не нравится? -- подумала она, отвечая вопросом на предостережения своего тельца, не делать резких и не привычных для него движений.
-- Вот ты, например, -- шутливо обратилась она, к достаточно объёмной выпуклости ниже груди, называемой животом, -- Чего тебе не хватает…? Или может чего лишка…? Прёшь как на дрожжах, без позволения хозяйки!
Перевернувшись на бок, она посмотрела в окно, из которого лился яркий утренний свет и продолжила беседу, -- Чего тебе не хватает я знаю..., спортзала и обруча! А лишка тебе, -- жрачки! Мороженица погладила по животу, -- Ну родной…, -- где же я тебе, всё это возьму? Не приспособленная я, к таким жертвам!
Лёжа в постели, она осмотрела спальню и постаралась как можно лучше, вспомнить вчерашний день.
-- Вот это денёк! Никогда бы не подумала, что могу в такую переделку попасть? Нина опять потянулась, -- Вот бывают же мужики! Вроде и не как все, а на поверку лучше и не придумаешь.
От понимания того, что, генеральный оказался настоящим мужиком, она улыбнулась, и сказав, -- Приятно чёрт! -- зарылась лицом в мягкую, благоухающую чистотой и дороговизной подушку.
Подышав превосходными запахами, в скором времени не доступными ей, (с чем она давно смерилась), -- Нина словно змейка проскользила по постели, и решив, что: -- В гостях хорошо, а дома лучше, -- встала.
Осознание того, что, пришло время уходить, её вообще не расстроило.
Даже наоборот, она была довольна. Всё закончилось, она, наконец стала свободна от обязательств и мистических приблуд.
Увидев на полу не закрытую сумку и торчащую из неё многострадальную розовую кофточку, Нина рассмеялась.
-- Вот жадина! Дай мне волю, так я весь дом вынесу.
Сегодня утром она хотела домой. Хотела, побыстрее покинуть особняк и зажить, обычной, -- «Её жизнью!»
Потягиваясь она подошла к окну. Осенний денёк выдался на славу: солнышко, голубое с редкими перистыми облачками небо и лёгкий едва различимый ветерок, который можно было бы и не заметить, если бы не сухие, подгоняемые им листья.
Сегодня, они не крутились в бешенной пляске, -- подыгрывая ему. Вяло перекатываясь с боку на бок, словно сытые тюлени, они, готовы были остановится навсегда. Лечь, своими сухими, потемневшими, тельцами, на остывающую землю и в скором времени, стать с ней одним целым.
Посмотрев на великолепие уходящей осени, она медленно перевела глаза на машины, стоящие на стоянке. Кроме машины хозяина, там стояла старенькая Тайотка нотариуса и чей-то Фольцваген.
Сложив два плюс два, Мороженица сообразила, что наверняка, засидевшиеся до поздна гости, остались на ночь.
«Значит Иван Семёнович здесь!»– мелькнула мысль, заставившая Нину на секунду закрыть глаза.
«Она совсем…, не хотела этого?! -- Или хотела...?
Хотела ли она, увидеть его напоследок…?! Или нет?» Игра слов, бушующих в её голове, совсем не забавляла её: -- ей было плохо.
Только минуту назад, она, была почти счастлива: -- и на тебе! Колени затряслись, ладони вспотели, в голове зазвенело. Оперевшись на подоконник, Нина опять посмотрела на стоянку.
-- Нафига мне такое счастье…! – тихо пробурчала она, -- Пора валить домой!
Всего двумя фразами, положив конец сомнениям, Нина, заставила себя оторваться от окна и решить, -- Что, обойдётся без завтрака!
Она понимала: -- чем дольше будет оттягивать неизбежное, тем сложнее, будет поставить точку и забыть.
Забыть всё, -- как сон, как наваждение, персонажем которого, был какой-то там, -- Иван Семёнович.
Запретив себе размышлять: она, быстро заскочила в ванную, почистила зубы, умылась, и даже не посмотревшись в зеркало, пошла одеваться.
Схватив первое что попалось под руку, -- естественно, это оказалась самая не подходящая для дороги и промозолившая все глаза розовая кофточка так и лежавшая поверх незакрытой сумки. Нина улыбнулась.
-- Да чего же ты такая вредная? Вчера, весь вечер под ногами болталась и сегодня продолжаешь! Ну так и быть одену я тебя: -- одушевив, совсем не одушевлённый предмет женского туалета, она стала шарить глазами, прикидывая, -- Чтобы одеть, в купе с розовым великолепием.
Её вчерашние бриджи, лежавшие на кресле, ну никак не подходили к нежному шёлку, -- поэтому, ей ничего не оставалось, как перевернуть уже собранную сумку и забурится в кипу шелков, бархата и разного другого великолепия.
На душе полегчало. Вдохнув поглубже запахи новых вещей, она быстро выбрала коротенькие вельветовые брючки одела и посмотрела в зеркало.
-- А всё же…, я хороша! Помада, сама прыгнувшая ей в руки, освежила помятое лицо, сумка, моментально заполнилась разбросанными по полу вещами, замок застегнулся.