-- Сразу говорю, если там большие деньги крутятся, жди больших неприятностей.
Она оторвалась от бумаги и посмотрев в его глаза, внимательно изучающие её лицо, вздохнула.
-- Что поделаешь..., выбора нет!
Её слова произвели на него сильное впечатление. Мороженице показалось, что только сейчас, после её слов, он понял, насколько это для неё важно. Взяв из её рук блокнот, он мельком заглянул в него, но ничего не спросил. Скорей всего, он понимал, что она, что-то не договаривает, но уточнять не стал. – «А зачем…, -- подумала она, -- Он, мужик умный, к тому же при звании, узнает всё и так.»
Пока они разговаривали, Алик, опомнившись после её взбучки, нарезал непонятные круги по периметру. Он шнырял и заглядывал во все углы, явно что-то высматривая. Наконец не подходя слишком близко к песочнице, он выдал.
-- Нинок, а тебя опять эти бугаи привезли? Когда он говорил его глазки бегали по сторонам, а на щеках появились белые пятна.
Мороженица удивлённо посмотрела на него и рассмеялась.
-- Что, испугался!? Один такой в такси сидит, сейчас приду, не знаю, как откачивать буду. – Нет здесь ни каких бугаёв. Одна я, не дрейфь! Она посмотрела на часы, оставалось всего пол часа отведённого ей времени.
-- Мне пора.
Сергей встал с песочницы и помахал блокнотом, -- Как что узнаю, кину СМС, сама не звони, и помни, что я говорил! -- Мы маленькие рыбки, исчезнем никто и не заметит. Он ободряюще улыбнулся, -- Осторожней смотри!
-- Нинусь чего ты так меня, -- заныл подскочивший к ним Алик. – Ничего я не боюсь это я так, чтобы убедится. И вообще..., аа…, ага..., давай провожу. Мороженица улыбнулась детской непосредственности друга.
-- Нет, Алик спасибо, меня такси за углом ждёт.
Солнце стало приближаться к горизонту, старые гаражи, напоминали жутких монстров и в далеке стали видны, красные огоньки спрятанной в кустах машины.
-- Ладно! Ааа..., давай хоть до него провожу. Без всякой надежды в голосе проныл он, а ей как всегда стало его жаль.
-- Ну давай провожай, -- сказала она и увидев, как обрадовался Алик, сама улыбнулась.
-- Серёга передавай Ленке привет, да пацанов поцелуй, давно я к ним не забегала. Он засмеялся -- Ок, передам! Ой, сорванцы растут, один другого хлеще, -- «заика» махнул на прощание рукой и поспешно пошёл в другую сторону.
Мороженица посмотрела ему в след, в её голове всплыли события, сблизившие их лет 8 назад. До этого времени они встречались, здоровались, но как-то не было искры. И вот, таким катализатором стала Ленка. Они вместе устраивались на фабрику, а потом и работали бок о бок. Только Ленка, до поры до времени была замужем, а Нина в свободном плавании. Но, когда стоишь каждый день рядом и лясы точишь, по неволе сдружишься.
Спустя год, Нина продолжала «плавать в нейтральных водах, периодически обновляя фарватер». А вот Ленку муж бросил, в слезах и соплях она пришла к ней. Квартиры у Ленки не было и стали они снимать её однушку, на двоих. Матерьяльно полегче было, но тесновато, а тут ещё Серёга с Аликом стали частенько в гости заглядывать.
Нина Алика и близко к себе не подпускала, да он вначале и не рвался, а вот у «заики» и Ленки закрутилось. И как частенько бывает: залетела дева и аборт делать отказалась.
Серёга ходить перестал, от дитяти открестился, -- «Типа сама не маленькая!»
Как его Нина не материла, как не стыдила, ничего его не пронимало.
Ленка поплакала, поплакала, да и дальше жить стала. Живот растёт, вещи ребёночку покупает, а о папаше даже не вспоминает, только в подушку по ночам воет.
Пришёл как-то «заика» к ним, Ленка в тот день на смене была, а Нина возьми да с лестницы его спусти. Злая была на него, -- «Котяра-хренов! Мудями потряс и в кусты!». Пригрозила что только покажется у них, без причиндалов точно оставит.
Толи он испугался, толи совесть заиграла, толи слухи дошли что двойня у него. Но в род дом он пришёл с кольцом и цветами. А после рождения пацанов, его просто как подменили. Пылинки с Ленки сдувал, мальчишек обожал, ей работать запретил: она конечно его не послушалась. На парикмахера выучилась и сейчас свой бизнес открыла.
Идя впереди семенящего Алика, Мороженица улыбнулась своим воспоминаниям, -- Хорошая штука жизнь, -- «Не знаешь, где потеряешь, а где найдёшь!»
ГЛАВА 24.
Валерик сидел встревоженно, поглядывая на витрины бутика женской одежды. Время бежало неумолимо, а конспиративный жёлтый шарфик, так и висел на шее у пластикового манекена.
Они с Оксанкой договорились, что она сменит его на зелёный, когда объект вернётся в магазин и можно будет операцию закончить!
Севостьянычь стал уже беспокоится: оставалось всего пятнадцать минут до назначенного срока. С каждой минутой его сердце стучало всё сильней, взгляд всё чаще возвращался к шарфику.