Она не привыкла переступать через своё я, а поэтому, вымученная улыбка озарившая её лицо, потребовала от неё большого напряжения. К тому же пакеты, беспризорно толпившиеся на земле, так и притягивали её взгляд.
На секунду засмотревшись на рассыпанное богатство и ведя дискуссию сама с собой, про козлов и бабло, Мороженица и не заметила, что ступеньки закончились. Занеся ногу для следующего шага, она пошатнулась, резко наклонилась вперёд и еле удержав равновесие выругалась. В шее опять что-то хрустнуло, а над головой пронеслось.
-- Ох как не хорошо…, вы сможете идти дальше? Ничего не повредили! -- заверещал прямо над ухом, названный сынок. Вот теперь она взорвалась.
--Николай Николаевич…! Я конечно понимаю, что ваша мама, была достаточно пожилым человеком, и ей нужна была такая забота. -- Но, я…! Я, ещё молода!
Выдернув свой локоть из руки генерального, она вскинула высоко голову, показывая всем своим видом, что не нуждается в его помощи.
-- И прошу вас, -- здесь её голос дал петуха, она поперхнулась, сглотнула и продолжила. —И я попрошу вас, относится ко мне, как к женщине! -- Нина, нервно поправив тунику, расправив на груди так восхитившую её, цветущую оранжерею, - затем быстро добавила -- А не как к трухлявому пню! Надеюсь вы поняли меня…?
Не ожидая такого отпора, генеральный отступил на шаг.
-- Поверьте я не хотел вас обидеть, --виновато затараторил он, приложив руки к груди --привычка понимаете ли, моя МА--МА…
Она вспыхнула, --- МА-МА…, МА[M1] [M2] [M3] [M4] [M5] -МА…! Чего вы блеете как маленький телок. Не ваша я мама, у нас с вами договор! Так…? Нина вопросительно посмотрела на него. – И больше ни чего, правильно…? После слов про договор его лицо оживилось.
-- Вот именно! Про это, я и хотел с вами поговорить. Одним шагом он, перемахнул через разделяющие их пару ступенек и опять схватив её за руку, бесцеремонно потащил в дом.
Удивлённая его прытью, она неслась толи за ним, толи за своей многострадальной рукой и жутко опасалась вновь запнутся. Времени думать, куда её тянут и зачем у неё не было. Стараясь смотреть себе под ноги, что при такой скорости было не так-то просто, она едва переводила дыхание.
-- Я же вам говорил, что, сегодня, мы заключим договор, -- надавив на последние слова, генеральный заскочил в холл особняка, резко остановился и только тогда закончил фразу, -- На взаимно выгодных условиях
Нина чуть не налетела на него.
ГЛАВА 27.
После солнца, пусть уже и уходящего на покой, её глаза моментально ослепли от полумрака особняка, чёрные точки, плавающие перед ней, скрывали половину помещения. Крепко зажмурившись, она пыталась восстановить кровообращение в очумевших сосудах.
«Вот дурной и чего так пёр, нельзя было по-человечески пройти в дом, чуть руку не оторвал.»
Нормализовав зрение, она стала крутить головой думая: что такое могло произойти, если он понёсся как ошалелый. Вроде дом стоит на том же месте что и до её отъезда: потолок есть, пол есть, даже белоснежные диваны и те целы и невредимы.
Конечно с диванами у неё были особые отношения, она пристальней посмотрела в ту сторону где расположились её несбывшиеся ожидания.
В холе царил полумрак: темнота, ещё не поглотила всё содержимое каменного жилища, но уже чувствовала себя здесь хозяйкой, -- никак не гостьей. Длинные тени легли на пол, спрятав богатство и лоск дорогой обстановки, только «чёртовы» диваны, стояли как сторожевые псы, подчёркивая огромные размеры помещения.
«Дались мне эти диваны, - ругнулась она про себя, вглядываясь в ненавистное белое пятно и ещё в то нечто-- что разрывало их целостность.»
Пока она размышляла и терялась в догадках, Николай Николаевич наконец отпустил её руку и быстрым шагом подошёл к тому месту, что её заинтриговало.
-- Нина Сергеевна! -- подойдя всё к тем же злополучным диванам начал генеральный, -- Простите меня если я был не галантен. Он театрально поклонился. -- Ваше сходство с Ма-Ма, сводит меня с ума. Но впредь, я, обещаю держать себя в руках и готов сдержать своё слово.
А теперь знакомьтесь…! -- он, показал на то нечто, что так заинтересовало её.
Любопытство, всегда жившее внутри и никогда не упускавшее возможность вылезти наружу, воспряло. Помимо её воли, ноги, сами сделали два шага, потом ещё один и только тогда, когда глаза, стали чётко воспринимать то, что должны были увидеть, остановились.
На одном конце мягкой-дорогой мебели, сидело что-то на подобие чучела: длинный человеческий торс торчал из мягких подушек, - идеально ровно. На него, словно на кол была прицеплена голова, обрамлённая желтыми волосиками летнего одуванчика. Руки-клешни, сложенные на коленях: левая на левом, правая на правом явно ждали прихода строгого воспитателя. Весь вид человека, сидевшего на сексуальных белоснежных диванах, почему-то напомнил ей детский садик.