На неё она только взглянула, Нина, пытаясь не смотреть на того, кто подталкивал её к ней.
Но у неё никак не получалось сосредоточится. Глаза, самовольно поднимавшиеся от плавно скользящей по столу мультифоры, тут же останавливались на нотариусе.
Всё её существо хотело приблизится к нему, провести по желто-рыжим волосам, поискать пропавшие веснушки, поправить сбившийся галстук.
Она не понимала, что с ней…? Он дышал, она пыталась поймать его выдох, -- пыталась вдохнуть вместе с ним. Сейчас она могла подписать всё что угодно.
Видимо почувствовав, что на него смотрят, Иван Семёнович оторвал взгляд от бумаг и произошло что-то странное, -- Они замерли оба…! Сидели, не шелохнувшись: словно два испуганных кролика, зрачок в зрачок, -- «Вдох- Выдох...! Вдох- Выдох…!»- шуршало у неё в голове.
-- Эй! Эй! Вы чего, чего замерли…? Может в договоре что-то не то? Нина Сергеевна…-- протяжно пропел генеральный, пытаясь привлечь её внимание.
-- Иван Семёнович, вы всё проверили…? -- он постучал по столу рукой.
От постороннего звука, оцепенение, охватившее обоих, спало.
-- Что вы сказали…? -- переспросил нотариус, кое как разомкнув пересохшие губы, -- Да! Конечно, не сомневайтесь. Привстав со своего места, он вытащил документы из мультифоры быстро открыл, затем, завораживая её своим движением: как показалось ей, указал где поставить подпись.
Нина, безвольно взяла великолепную, так и просящуюся пустится в дело ручку и уже занесла её над тем местом, где должна была красоваться её фамилия: и тут услышала.
-- Ты чего балбесина…?
-- Дура набитая! Чего делать то собралась…? Не читая подписать хочешь? Ну давай дерзай!
А ты подумала, что, может не то подписываешь, что тебе пели! Может тебя в рабство продают, будешь чужое бельё до гробовой доски стирать. А может…! Что думаю будет ещё хуже, тебе не в баксах, а в рублях, вознаграждение прописали.
А…! Ну и что тогда…? Подпишешь и клохчи, тогда как курица. А…, впрочем, ты курица и есть.
На какую-то долю секунды, Мороженица в испуге замерла.
Рука безвольно повисла в воздухе, прямо над чёрточкой где должна была появится её подпись, голова плавно повернулась в ту сторону от куда шёл звук.
То, что предположил её мозг, она и увидела. Прямо перед ней на спинке дивана, развалившись за спиной хозяина дома, сидела её старо—новая знакомая, белобрысая бестия, говорящая на человеческом языке, но, являющееся как бы потусторонней гостьей.
«Вот козья морда…! Опять она…, ни минуты покоя! Ну сейчас я тебе устрою!»- бегло подумала Нина и изобразив на лице ехидную улыбочку громко спросила, -- Так где вы говорите надо подписать…?
Любезный до не могу нотариус, подрагивающей рукой указал ей точное место. Сделав демонстративно круговой жест ручкой в воздухе, чуть не перед носом у кошки, Мороженица жирно чиркнула своё имя и победно крякнув, -- Вот! Я вам доверяю! -- положила так понравившуюся ей ручку поверх листов.
Покрасневший от её слов Иван Семёнович, склонил голову и тихо так, интеллигентно сказал, -- Очень рад знакомству…! Спасибо!
Они бы опять впали в обоюдное созерцание, если бы не генеральный, он как молодой козлик подскочил с дивана, взял подписанные листы и сказав, -- Вот и отлично…! Вот и хорошо, теперь гостите у меня! -- направился к выходу.
Нотариус и Мороженица продолжали сидеть. На какой-то момент ей стало казаться, что они связаны невидимой ниточкой. Если чуть двинутся, эта связь порвётся и больше уже не восстановится, она боялась пошевелится, боялась дышать.
Остановившийся неподалёку генеральный с удивлением смотрел на них, -- Чего замерли?! Всё! Он лучился радостью, -- Теперь будет как раньше, и блинчики тоже…! Видимо от переизбытка чувств, он вернулся к дивану и подойдя с сзади приобнял Нину за плечи. Вздрогнув от неожиданности она легонько, -- Ойкнула, -- а он весело мурлыкнул, -- Я блинчики с клубникой люблю..., на завтрак!
[M6]
ГЛАВА 28.
Наваждение, внезапно окутавшее ее, моментально пропало, она зло дёрнула плечами, но промолчала. Начинать спор не хотелось.
Что бы хоть как-то успокоится, она на мгновение прикрыла глаза: голубые занавесочки в мелких васильках, покачивались на ветру, окно, приоткрытое в маленькую уютную кухоньку так и манило заглянуть на огонёк, её душа уже жила там. Непроизвольно улыбнувшись видению, она попыталась представить, что там…, за приоткрытым окном и колышущимися занавесочками.
На небольшой промежуток времени, её душа уплыла из этого богатого и такого странного особняка, но только до того момента, пока из воображаемой кухоньки не донёсся голос генерального.