Посмотрев на то место где ей было предложено посидеть, Нина огляделась по сторонам: «Так оно может и к лучшему: -- мелькнула мысль в её возбуждённом мозгу, -- На народ посмотрю, по прицениваюсь, как будто я в засаде. Вот только где все? Где Серёга, Иван Семёнович, генеральный наконец.» -- она быстро пробежалась глазами по залу.
-- Ладно Зин, я поняла…! Подожду где велено, только, я что-то никого из знакомых не вижу? -- что бы случайно, не выдать своего интереса, она отвела глаза от горничной, -- Где сам, где нотариус?
-- Мне кажется…, или я эту «дылду» сегодня видела? -- её глаза продолжали блуждать по залу, пытаясь найти хоть одно знакомое лицо.
-- Нина Сергеевна, -- голосок Зины, лукавый, насмешливый, чётко произносящий каждое слово вкрадчиво пропел, --Николай Николаевич пока занят, а Иван Семёнович уже спрашивал про вас. Интересовался…, очень-очень! Девушка повернулась спиной, затем оглянулась, улыбнулась и добавила, -- Ну то есть, совсем очень!!
-- Зина! – вспыхнула Мороженица, -- Я не понимаю, о чём ты…?
-- Я! Я не о чём…, я только ответила на ваш вопрос, -- весёлые искорки так и летали вокруг горничной: по-деловому одёрнув фартук, и сказав – Ну я пошла, -- она полу-бегом скрылась за спинами гостей.
Проследив за быстрым исчезновением девушки, Нина потрогала свои пылающие щёки и немного поругала себя, -«Что это я как школьница, распустила слюни. Ну спросил нотариус про меня, и что? У нас чисто деловые отношения, у нас договор, вот он и интересуется,» -- пытаясь убедить себя в том, что ничего такого…, что придумала себе Зина нет и спросила она про «чучело», только из чистого любопытства, Мороженица опять потрогала горящее лицо, -- Наверное переволновалась, сейчас Серого найду и всё пройдёт.
Но тревожное ожидание не проходило. В каждой спине, пусть даже слегка похожей на Ивана Семёновича: она видела его, и чувствовала, что в нутри неё зарождается что-то новое, или давно забытое. То, что заставляет душу смущаться, глаза стыдливо опускаться, а сердце быстро - быстро биться. Нет! Ни какие бабочки, внизу живота у неё не летали. Всё это, бред писателей и кинематографистов. А вот жар в груди, потные ладони, подкашивающиеся коленки: -- Это да! Это как диагноз, -- но, чего?
В этом, она не хотела себе признаться, -- просто не могла. Пока, это было выше её сил.
За окнами быстро темнело. Автоматически включились фонари плотным кольцом окружившие особняк, они ярко осветили чистенькие ухоженные аллейки, но явно проигрывали иллюминации холла, где намечалась крутая тусня.
Место, предложенное Мороженице для «отсидки,» -- так определила она свой затемнённый уголок, было достаточно укромно, но в то же время оттуда было видно основную часть помещения. Оценив по достоинству данное преимущество, она подошла к креслу и плюхнулась в него, с явным намерением быть просто зрителем и ни кем более.
«Интересно и чего я жду…? -- задалась она вопросом, вдоволь насытившись созерцанием вновь прибывающих незнакомцев.
Смотреть долго на незнакомых, расфуфыренных людишек, мнящих о себе «Бог весть чего,» было совсем не интересно, можно даже сказать противно. Уже спустя десять минут, она стала опять искать глазами знакомые лица. Было любопытно, где Серёга и почему гостей не встречает хозяин, вроде так положено покрайней мере в фильмах: там в
особо богатых особняках, на высокой лестнице, всегда стоят хозяин и хозяйка. Вежливо и приветливо они улыбаются входящим и говорят пару приветливых фраз.
«Не, неправильный какой-то приём, -- решила Нина, не в состоянии усидеть на довольно удобном кресле. Любопытство, так и бурлило в ней, её маленькая стриженная головка, крутилась из стороны в сторону, громко позвякивая большими круглыми кольцами, купленными только на днях в бутике и сегодня торжественно вдетыми в уши. Непривычная тяжесть и звук издаваемый так понравившейся бижутерии, возбуждали Нину ещё больше. Серьги не давали забыть, что именно сегодня, должно было что-то произойти.
Предчувствие опасности будоражило: но сверху этого ощущения, словно сладкая помадка на торте, проступала мысль о Иван Семёныче. Когда она думала про Серёгу, или про генерального, в голове были только имена, а вот спокойные глаза нотариуса, в очках льдинках, так и плавали перед глазами. Она чувствовала его присутствие, будто тот стоял рядом, даже мурашки по спине бегали.
Двери опять распахнулись, Нина привстала и с любопытством посмотрела на вновь вошедших, наваждение как рукой сняло, ещё не успев подняться во весь рост, она замерла на полусогнутых.