Потом щелкнули в профиль, в анфас и полубоком. После чего намазали руки краской и сняли отпечатки пальцев. Это совсем не больно, женщина аккуратно давила на бумагу, каждый палец в отдельности и ладонь. Хуже было потом.
Молодую женщину отвели в бокс для осмотра, под ярки лампы, которые светили со всех сторон и не давали тени. Приказали снять одежду. Потом вошли две девушки в белом халате. Они не спеша надели резиновые перчатки. И стали осматривать Марию. Личный досмотр был очень тщательный.
Девушки начали с головы и расчесали волосы, распотрошив каждую прядь длинных и густых волос Марии. Потом посмотрели в ушах, даже использовали увеличительное стекло. Мария ощутила себя подопытным кроликом. Выглядело все очень унизительно. Ей заглянули и ноздри, осторожно расширив их пинцетом. Девушки почти не причиняли боли, они старались двигаться осторожно. Но все равно когда рука в перчатке вошла в рот, и стала шоркать за губами, за языком, дотронулась до неба.
Марию немного затошнило, во рту ощущался привкус резины. Ее легонько дернули за язык. Потом надавили на низ языка, и Мария ощутила тошноту.
Исследовали ее рот очень внимательно. Но не нашли ни пломб, ни пятнышек на зубах.
Потом стали спускаться. Осторожно, и даже нежно помяли груди, пощупали под мышками. Посмотрели внимательно между пальцами руки. Даже постучали по ноготочкам.
Потом одна из девушек причинила первую серьезную боль, надавив на пупок. Мария охнула, и попыталась дернуться. Девчонки, крепкие, её удержали.
Впрочем, это еще цветочки. Самое неприятное впереди. Девушка в белом халате капнула вазелина на перчатку и произнесла:
- Сейчас мы обыщем вас и в интимных местах. Пожалуйста, раздвиньте ноги, наклонитесь, и расслабьтесь. Это не очень приятная процедура, но необходимая при полном досмотре. Я постараюсь причинить вам минимум неудобства.
Мария тяжело вздохнула. Она наклонилась и облокотилась о стену. Другая девушка поддержала ее. Учительница раздвинула ноги. И почувствовала движение девушки, вводящей, свой длинный указательный палец в лоно Венеры. Девушка старалась двигаться осторожно, но при этом обыскивала на совесть. Вот она ввела второй палец, и так глубоко ткнула во влагалище, до самой матки, что Мария ощутила в себе спазмы. Ей нестерпимо захотелось помочиться, было щекотно, и одновременно пальцы девушки в резиновых перчатках возбуждали.
А когда девушка-надзирательница прошла своими пальцами, прокрутив их во влагалище полукругом, то Мария тихонько застонала, и стали трястись. Девчонка улыбнулась и продолжила крутить пальцами, в лоне Венеры. Она это делала не без удовольствия. Ощутив как молодая, красивая женщина возбудилась от движений пальцев в самой чувствительном женском месте.
Снова поворот, мягкое нажимание на клитор. Мария застонала, задергалась босыми ножками, и испустив сладострастный стон обмякла. Другая девушка ее удержала, не дав упасть.
А чертовка из полиции произнесла:
- А ты кончила! У меня почти все женщины кончают! Как вы это любите!
Напарница заметила:
- Нужно закончить обыск!
Девушка кивнула, и хихикнув произнесла:
- А теперь тебе будет немного больновато, так что потерпи!
Надзирательница еще капнула немного на палец вазелина, и резко вошла в анальное отверстие училки. Лицо у Марии стало красным от стыда. А девушка ввела второй палец, от чего буквально стало рвать зад. Учила, охнула, это и в самом деле неприятно. А девушка сунула руку глубже и действовала теперь куда грубее. Видно ей хотелось причинить боль. Надзирательница усмехнулась, и добавила третий палец, и углубилась рукой в прямую кишку.
Мария закричала от боли, ее рвало на части. Другая девушка держала ее успокаивая.
- Мы только посмотрим! Не дергайся, когда сопротивляешься - больнее!
У Марии текли слезы по щекам. Девушка-надзирательница уже засунула целую руку... Выступила кровь...
Она немного провела пальцами в прямой кишке, и наконец, извлекла свою перчатку, заметив:
- Ну, похоже, чистая!
После чего сорвала резину с правой руки и бросила в утилизатор. Мария с облегчение выдохнула: наконец обыск закончен!
Но радовалась рано. Девушка извлекла другую перчатку из тонкой резины и снова надела ее. И Марии едва не стало дурно. Молодую женщину затрясло.
Надзирательница успокоила ее:
- Не бойся! Сейчас я проверю твои ножки и все!
Действительно девушка пощупала мышцы тренированных ног, потела под коленками, надавила на икры. Спустилась до подошв. Ощупала каждую ступню. И заглянула между пальцами, проводя и надавливая. Ну, ничего такого болезненного. Но Марии все равно противно: стыдно, страшно, неудобно.
Надзирательница провела по подошвам, от чего стало щекотно, по немного огрубевшей от хождения босиком по пляжам ступне. И заметила:
- У тебя очень красивые ножки, небось парни смотрят!
Другая девушка отметила:
- Для тридцати семи лет вы прекрасно выглядите. Больше двадцати пяти не дашь! Оставайтесь здоровой и свободной!
Наконец обыск закончился. Напоследок с Марии сняли отпечатки еще и босых ступней. После чего выдали полотенце, новый кусок казенного мыла и отправили в душ.
Мария чувствовала себя расстроенной и униженной. Болела задница, в которой видимо нарочно так повозилась надзирательница, суя целиком руку. Хорошо хоть она у нее сравнительно небольшая. Хуже было бы, если бы обыскивали надзирательницы размерами с горилл. Но вообще на душе тревожно. Вдруг следователь ее обманул, и сейчас поведут в камеру. Обычно в западных фильмах про женские тюрьмы, сначала тебя фотографируют, снимают отпечатки пальцев, тщательно с залезанием в интимные места обыскивают и... моют под душем. А потом в камеру. Хорошо еще если в одиночку. А так могу и в общую, вонючую, с множеством неприятных сокамерниц.