– Придумаете новую отговорку? Знаю, проходили! Так что кроме имени брата ты мне еще говоришь и имя своего отца. Иначе никакого знакомства.
– С чего ты взял, что ты услышишь имя брата?
– Как?! Ты ведь собралась передавать этому профессору от брата привет?
– И передам, но не называя имени. Только определенный пароль. Так будет гораздо надежней. Все-таки тайна…
– Ага! Стало быть, тайна? Ну вот пусть она таковой и остается. Поела? Сыта? Значит, возвращаемся в нашу комнату.
Но Клеопатра вставать из-за стола не спешила. Складывалось впечатление, что ей хотелось если уж не с определенным человеком познакомиться, то хоть здание обойти и как следует рассмотреть:
– Как же местные достопримечательности?
– Еще успеют надоесть! – последовал вполне рассудительный ответ. – А вот свободного вечера у нас может долго не быть.
– Злой ты стал. Съеду я от тебя.
– Клео, кончай дурачиться, а то и в самом деле обижусь. Или все-таки решилась назвать имена?
– Танти, дорогой, ну не хочу я тебе врать. Поверь, мне самой жутко тошно, что приходится так себя вести, а если я еще своих близких назову чужими именами, это будет откровенным предательством по отношению к ним. Я так не могу…
Парадорский сочувственно вздохнул. Потом покивал головой, словно соглашаясь с внутренними рассуждениями, и коварно ухмыльнулся:
– Тогда тебе ничего больше не остается, как дисциплинированно вставать и идти за мной следом в нашу комнату. Причем обещаю: больно не будет. Тебе даже понравится. Не отставай! – Встал первым и пошел, не оглядываясь, к выходу из столовой.
– Вымогатель, – донеслось ему вслед.
Тем не менее молодая капитан безропотно встала и двинулась следом. Правда при этом почти никто не заметил, как она состроила гримасу в сторону внимательно на нее взглянувшего профессора. Вроде как пожаловалась. И в ответ получила успокоительный кивок – мол, все утрясется.
По крайней мере такое сложилось мнение у замерших во время своей беседы Гарольда и Малыша. Причем пилот первым толкнул десантника в бок:
– Мне показалось или они и в самом деле обменялись условными знаками?
– Показалось, – буркнул Гарольд, прищуриваясь. – Показалось и тут же навсегда забылось.
– Ну ладно, я уже и не помню, о чем речь шла, – улыбнулся Малыш. – Ну а ты тоже склерозом страдаешь?
– Я – нет. И принял во внимание. По ходу постараюсь разобраться в этих непонятках.
– Может, тебе помочь?
– В каком смысле? – Гарри нахмурился от такой настойчивости нового товарища.
– Да просто постараюсь узнать про этого старикана: кто он такой, чего здесь делает. А то и познакомиться, словно невзначай. Вдруг он всего лишь старый учитель Клеопатры?
Капитан Стенеси немного задумался, а потом согласно кивнул:
– Попробуй. В любом случае хуже не станет.
Заместитель командира Дивизиона по комплектации майор Хайнек был крайне обеспоен. После внимательного изучения личных дел вновь прибывших он чуть за голову не схватился: сразу восемь всемирно известных героев в одной группе! И как раз в тот момент, когда именно Хайнек прибыл на Нирвану в должности куратора группы. Создавалось впечатление, что это кто-то из недругов в штабе или из императорского окружения подложил Хайнеку натуральную свинью. Попробуй поработай с такой знаменитой молодежью, да еще имеющей такие же воинские звания! И то еще майор Парадорский казался вполне адекватным и толерантным. А вот что делать с этой Ланьо? Да и остальные наверняка не сахар.
Но больше всего обеспокоенности принесла сопроводительная записка, оформленная в виде директивной депеши непосредственно куратору группы от самого маркиза Винселио Грока. Можно сказать, третьего человека после правящего императора в иерархии влияния во всей Оилтонской империи. Ведь не секрет, что семидесятишестилетнего маркиза сам Павел Ремминг считает чуть ли не членом семьи и на семейных советах слово Винселио Грока часто имеет решающее значение.
И вот в депеше маркиз выдал некое двоякое распоряжение. С одной стороны, он настаивал на том, чтобы молодым героям ни в чем не делали поблажек, но, с другой стороны, несколько противоречиво приказывал бдеть за стажерами, как за детьми родными. Особенно опекать и ограждать от неприятностей девушек. Так как они, дескать, будущие матери, слабый пол, светлое будущее родного государства и вообще красавицы в любом смысле этого слова. И если хоть волосок упадет с их головы, то и голова самого куратора может закатиться куда-нибудь очень далеко на периферию. А о своей карьере в Дивизионе он тогда сразу может забыть, как о детском сне.
Такие вот пироги с мармеладом! И думай, как тут выкрутиться: вроде и гонять героев надо, как последних салаг, но и соломку стелить во всех местах, где те споткнуться могут. Абсурдней ситуации в жизни Минри Хайнека еще не встречалось.