— Почему? — я помогаю ей спуститься.
— На днях камеры поставят. Так что и твоя тоже, — она целует меня в губы.
— Чем займемся?
— Немного погуляем.
Мы идем держась за руки, сквозь сухие сломанные ветки и прошлогоднюю сухую траву.
— А на пустыре кто-нибудь есть? — спрашивает Стелла.
— Скорее всего нет, еще рано.
— Хорошо… Может сходим?
— Можно.
По пути ведем себя, как дети, толкаемся, обнимаемся, виснем друг на друге и останавливаемся чтобы поцеловаться. У Стеллы хорошее настроение, она выглядит очень счастливой, я люблю, когда она такая, моя душа сразу расцветает.
Как только подходим к кострищу, она сразу садится на бревно, задирает голову, закрывает глаза и подставляет лицо солнцу. Я опускаюсь рядом и смотрю на нее с улыбкой, наслаждаюсь тем, как она сейчас прекрасна.
— Хорошо, да? — говорит мечтательно.
— Да… очень хорошо, — мы переплетаем наши пальцы.
— Сейчас бы немного покусаться, — она хихикает.
Стелла остается неизменной себе, я смеюсь, а потом протягиваю этой белобрысой вампирше запястье. Она сразу жадно вцепляется в меня зубами, причмокивает от удовольствия и оставляет на мне глубокие следы. Потом мы целуемся и я думаю, когда же мне уже надоест. Пока совершенно не надоедает, только хочется еще и еще. Сегодня она совсем в ударе и я опять схожу с ума от того, как быстро меняется ее настроение. Стелла, то очень пылкая и страстная, и готова зацеловать меня до смерти и обнимать до ломоты в костях, то слишком милая и нежная. Она гладила меня по голове, перебирала мои волосы и очень трогательно и тепло смотрела в мои глаза. Даже сказала, что я у нее очень красивый. Потрогала все мои старые мелкие шрамы на лице и костяшках.
Мы долго сидели в обнимку, болтали о всякой ерунде и пружинили ладонями. Когда солнце стало медленно садится, мы пошли обратно.
В полумраке поцелуи жарче, гулять мне больше не хотелось. Я напомнил Стелле, что и в лесу мы этого тоже не делали, но она сказала, что у нее есть для меня сюрприз. Любопытство взяло вверх. Осквернить лесную чащу своим присутствием, мы всегда успеем, а вот сюрпризов мне никогда не делали.
— Только не радуйся слишком сильно, ладно? — Стелла тянет меня за собой по школьной парковке, смеется и смотрит через плечо, — Это не навсегда, только на один день!
— Ладно! — мне уже не терпится увидеть, что там.
— А вот и он! — сияет Стелла и показывает рукой на очень крутой, черный спортивный байк.
У меня мгновенно загораются глаза и очень хочется его потрогать. Примерно так же у меня горят глаза на мою стервозину. Я не знаю, кто из них шикарней. И это охрененный комплимент мотоциклу.
— Взяла покататься у Гофмана.
— Он очень крутой! — я осторожно веду рукой по холодному, серебряному хрому.
— Обещай, что однажды купишь себе такой же! — Стелла виснет на моем плече.
— И прокачу тебя, — я целую ее в макушку.
— И прокатишь меня…
— Прыгай скорее, мне не терпится!
Она занимает свое обычное место, передо мной и мы медленно выезжаем на дорогу. Это не байк, это настоящий зверь, я ощущаю под собой огромную мощь и силу. Радуюсь, как дурак, Стелла сегодня тоже удивительно спокойна, хотя на нас снова нет шлемов. Когда выезжаем на трассу, мне хочется прибавить скорость, я выжимаю газ и мы почти взлетаем. Светлые волосы треплет ветер, иногда они даже взмывают в вверх, Стелла визжит, только не от страха, а от восторга. А потом она отрывает руки от руля и широко разводит их в стороны. Облокачивается на меня и летит, как птица. Я хочу запомнить этот момент какого-то абсолютного счастья. Кричу, что люблю ее, наверно, она тоже, но наши слова уносятся в темноту.
Я сворачиваю к полю. Есть риск застрять в мокрой земле, но Стелла говорит, что если придется толкать мотоцикл, из этого тоже выйдет отличное приключение, в итоге едем не плохо, правда медленно. Останавливаюсь примерно в том же месте, что и прошлый раз, чтобы опять немного поцеловаться. Она переворачивается ко мне без лишних разговоров, смешно морщит нос и опять гладит меня по волосам и лицу.
— А что глаза такие влажные? — я целую ее в нос.
— Ветер… — она шмыгает и широко улыбается.
— Ты сегодня какая-то особенно красивая! — накручиваю растрепанные пряди на пальцы и снова ее целую.
— Я старалась! — смотрит на меня хитро.
— И милая…
— Я очень старалась!
Не могу стереть с морды счастливое, идиотское выражение лица.
— Ну что, повторим наш смертельно опасный номер? — я играю бровями.
— Повторим, — из груди Стеллы вырывается тяжелый, глухой всхлип, она проводит пальцем по моим губам и снова сверкает белоснежными зубами, — Только на этот разгонись, пожалуйста, посильней…