Пошло все к черту! Думаю, эта заварушка прекрасный шанс уйти отсюда без лишних вопросов, Скворца все еще оттаскивают, людям не до меня.
Поднимаюсь, опрокидываю залпом бокал вина, сначала иду к качелям, чтобы забрать свои ключи, потом направляюсь к штакетнику. Выхожу за низкий забор, забираюсь на байк, готовая заплакать, но слышу как быстро шуршит галька и смахиваю успевшую упасть слезу. Дергаюсь. Байк проседает, ощущаю толчок в спину от двигающего меня вперед тела.
— В город меня отвези! — грозно рычит Скворец, — Я руку сломал!
Собираюсь послать его нах*й, но он просовывает вдоль меня руки и опускает их на руль, правая кисть сильно трясется и неестественно выгнута. Я медлю. Меня раздражает, что он ко мне прикасается, что его грудь дотрагивается до моей спины, а мизинцы до моих больших пальцев. Я снова чувствую себя очень грязно. Внутри все ревет и тогда в меня вселяется бес.
Завожу байк и сразу срываюсь с места со свистом, ощущаю, как Скворца откидывает назад. Мой байк лучше его, он мощнее и дороже, я специально выбирала самый резвый, чтобы однажды убиться, и сейчас неплохой повод. Я не знаю, пугал ли он меня тогда или не мог совладать с эмоциями, но сейчас Скворец увидит, что такое действительно опасное вождение.
Когда мы выезжаем на трассу, я начинаю бросаться под каждую встречную машину, уходя в право каждый раз, в самый последний момент. Из моих глаз льют горькие слезы, что увеличивают наши шансы не прожить долго и счастливо, но умереть в один день. Мы действительно чуть не влупились в большегруз и тогда у нас со Скворцом начинается борьба за руль, он пытается скинуть с газа мои пальцы и удержать его. Он сильнее меня, но к его неудаче, его правая рука сломана об Лавренова и слишком сильно трясется, поэтому он не может так просто меня отлепить. На бешеной скорости мы виляем по дороге и собираем истеричные гудки автомобилей. Хоть мои глаза застигают слезы, вижу как машины, едущие впереди жмутся к обочине, а некоторые даже останавливаются. Скворец все еще со мной борется, но от этого мы раскачиваемся только сильней. А потом он отпускает левую руку, тянется к моей правой и с усилием отрывает мои пальцы, байк трясет, я все еще пытаюсь вцепиться и вернуться к управлению, но мне приходится отпустить, без его руки на руле больше нет баланса и нас сносит в сторону. Скворец сразу же замедляется, сбрасывает скорость, проезжает еще сто- двести метров и начинает тормозить, сворачивая на обочину. Байк не успевает полностью остановиться, но я спрыгиваю, Скворец не выставляет подножку, бросает его. Я бросаюсь в поле, даже не пытаюсь остановить свои слезы, нервно расхаживаю из стороны в сторону и дрожащими пальцами зачесываю назад растрепанные волосы.
— Как себя чувствуешь? — гаркает Скворец, стоящий в паре метров от меня, — Не нравится? А теперь представь, что так можно чувствовать себя каждый день!
— Да заткнись, заткнись! — я рычу от боли, — Я не хочу слышать твой голос! Это так низко! Кем ты стал?
— Кем стал или кем ты меня сделала? — говорит с ненавистью.
— Я никогда не хотела делать тебе больно! Я правда пыталась тебя уберечь! — я уливаюсь слезами, — Как можно поступать так с человеком, которого ты когда то любил?
— Ну ты же поступила!
— Ты не имеешь права меня осуждать! — ору остервенело, — У тебя не было семьи, ты не знаешь, что это такое! Ты не знаешь, как себя чувствует человек, который принес с себя в жертву! Не знаешь, каково делить постель с тем, от кого тебя трясет и выносить на себе взгляды и прикосновения! Ты не знаешь, как хочется сдохнуть, когда выясняется, что твоя жертва была напрасной и тебя просто предал тот, ради кого ты разрушил свою жизнь!
Мой голос совсем срывается и я перехожу на хрип.
— Ты мог просто не приезжать… Но ты сравнял с дерьмом единственное хорошее, что у меня было… Просто из мести… Чтобы сделать больно… — я всхлипываю, — Чтобы я больше не вспоминала, что однажды любила я и меня любили, что я была счастлива… Я тебя ненавижу, Скворец!