— Что проверить? — переспросила Марина.
— Как человек ведет себя — апатичен ли он, не нарушены ли у него мышление, восприятие, внимание, — объясняла женщина, ― нужно выяснить про наследственные расстройства, депрессии, перепады настроения…
— Понятно, понятно. ― Марине не хотелось углубляться в эти дебри. ― И что дальше?
— Подобный вопрос я задала и Александре. Она продолжила свой рассказ:
— Так вот, я сидела в пабе и просматривала заметки в газете, когда к столику подошла девушка с огненно-рыжими волосами, подстриженными по последней моде. Для этого времени суток на ее лице было слишком много косметики, а платье — явно на пару размеров меньше, чем следовало бы.
— Алекс, ― прошипела она. — Вот так встреча! Джеф сказал, что видел тебя вчера в галерее, а я не поверила. А ты и впрямь снова здесь.
— Вы обознались, наверное. Я не понимаю, о чем вы.
— Ну конечно, не понимаешь. Быть бедной овечкой не твое, Алекс. Смотрится нелепо и комично. — Она возвышалась надо мной, уперев руки в пышные бока. Я больше ничего не говорила ей. Она была настолько уверена в собственной правоте, что убеждать ее не имело никакого смысла. Возможно, она наговорила бы мне еще гадостей, если бы ее не окликнул официант. Тогда я машинально схватила газету и быстро покинула паб. Наступил вечер, я снова пришла в пансион, поднялась в комнату. Начался приступ мигрени, глаза стали слипаться, и я, почувствовав неодолимую усталость, упала в кровать и заснула.
— Что вы увидели, когда открыли глаза?
Александра пожала плечами:
— Свою комнату. Я проснулась у себя дома. Наверное, стоило бы обрадоваться этому, но воспоминания о Лондоне были такими реальными… Я открыла «Желтые страницы» и нашла вас.
Клеопатра Петровна посмотрела на Марину:
— Вот с такой любопытной историей пришла ко мне Александра. Мне очень захотелось помочь ей.
— Мне кажется, она относится к такому типу женщин, которые совсем не приспособлены к жизни, — пренебрежительно заметила журналистка, поглядывая на фото Александры, ― подобные женщины побуждают окружающих испытывать острое желание оградить их от трудностей, опекать их. Они не способны сделать ничего самостоятельно…
— Возможно, так и есть, ― заметила Клеопатра Петровна. ― Однако разве мы не говорим о женском начале, как о чем-то хрупком, хрустальном? В Александре все это было. Загадочная девушка Луна.
— Точно, далекая и холодная, как луна, ― тихо пробормотала Марина, так, чтобы не услышала собеседница.
— Когда приходят такие пациенты, первое, что необходимо сделать, — это исключить «патологического лгуна». Это такой тип людей, которым не хватает внимания, они придумывают разнообразные истории и посещают бесконечное количество докторов. Я попросила кратко рассказать Александру ее историю, но в обратном порядке. Она ни разу не запнулась, потом я задала ей несколько уточняющих вопросов, предполагающих ответ «да или нет» по тем записям, что делала. Лгуны не любят прямых ответов и начинают пространно объяснять или подробно рассказывать. Все ответы девушки подтвердили то, что ее рассказ не был ложью. А что это было на самом деле, предстояло выяснить.
— Александра, что за препараты вы принимали в последнее время?
— Совершенно ничего, ― она пожала плечами, ― даже витамины не пью.
Я сделала пометку.
— Что-то новое появилось в вашей жизни? Цветы? Продукты питания? — Опять отрицательный ответ.
— Ваши «английские путешествия» происходят исключительно ночью?
— Получается, что начинаются они ночью и продолжаются сутки, а второй раз даже двое суток.
— Про первый раз я поняла, что вы потеряли дату. Во второй случилось то же самое?
Она кивнула, потом подняла полы юбки, и я увидела разбитые колени.
— Я говорила, что упала и запнулась, — сегодня утром обнаружилось, что они и вправду разбиты, как и вчера в моем сне. — Я дотронулась до ранки, чтобы осмотреть ее. Она действительно была свежая. Кожа у Александры была алебастрово-белая и прохладная. — А еще вот что. — Она открыла сумочку и достала газету TheTimes от 18 июня.
— Вчерашняя, ― медленно произнесла я.
— Да, это та газета, что я прихватила из паба, ― вторя мне, произнесла Александра и добавила: ― Откуда она у меня, если все это просто сон?