Клеопатра, оставшись одна на острове Барра, томясь бездельем, решила расшифровать записи из дедова блокнота и… пропала… То есть я хочу сказать, что потерял ее не физически, а ментально. Она перестала существовать в реальности, перестала быть моей Клео.
— Как это?
— Я на сто процентов уверен, что на ее расшатанную любовными переживаниями психику фатально подействовали запахи засушенных растений, вызывающих галлюцинации, которые ее хитрый дед зачем-то спрятал между склеенными страницами.
Во всех местах с буддийской культурой, будь то Тибет или Бурятия, например, такое священное сочетание различных пахучих элементов называют санг, или сандзе. Обращаться с ними нужно очень осторожно. Подозреваю, что они дали толчок и способствовали развитию психического расстройства у милой Клео. Как я ни пытался объяснить ей, что человек, который никогда не имел отношения к шаманскому корню, не может справиться с этим в одиночку, она не слушала меня. Внешне это выражается в том, что человек теряет память, разум, возможность говорить или говорит на непонятном языке. Подобные состояния называются шаманской болезнью. Пострадавших пытались лечить, ставили им диагноз «эпилепсия» или «шизофрения». Ранняя смерть, сумасшествие — частая судьба таких несостоявшихся шаманов.
Если сказать совсем грубо, то сознание Клеопатры распалось на две субличности. Одна из них так и осталась Клеопатрой, и когда она доминирует, то кажется вполне разумным ученым, доктором. А вторая — это Алекс. С внешностью ангела. Такого ангела, как я люблю. Вы же слышали ее историю, как она оказывалась в Англии, искала идеального мужчину, которого ей все равно было мало? Ей нужны были все трое. Почему ― спросите вы меня? Потому что только так она могла собрать меня воедино. Только так могла насладиться мной. Никакая часть меня ее не устраивала, как она ни пыталась…
Марину словно оглушили, она не хотела верить доктору Стоуну, но его рассказ выглядел весьма достоверно.
— Но я видела фотографию. ― Марина решила использовать последний шанс.
— Это просто фотография. Должно быть, она купила ее в одном из фотосалонов. Или украла.
— Я не могу поверить, — прошептала Марина.
— К несчастью, это правда. Сочетание запахов растений, которые используют шаманы, вызывает сильные галлюцинации у неподготовленных людей. С блокнотом все обстоит куда хуже, Клео перелистывала страницы, между которых ее дед спрятал растения, запах впитывался в кожу и давал еще более разрушительный эффект. Психика Клео пошатнулась, ей стало казаться, что она Александра, и после того как в ее руках появлялся блокнот, она будто бы перемещалась в Англию, потому что именно там она была счастлива.
— А точнее, несчастлива, ― тихо сказала Марина. Ее сердце щемило от жалости к старой женщине.
— Кажется, вы не до конца осознаете, что с ней произошло, и судите меня. Но мне непонятно почему, ведь я никогда не обещал ей ничего, не говорил о любви, не говорил о нашем будущем. Я лишь пытался быть другом, вытаскивал ее из кокона, которым она сама себя окружила. Да, может быть, мне не нужно было посвящать ее в свои любовные перипетии и позволять ограждать меня от слишком надоедливых дамочек. Но она сама предложила ― я решил не отказываться. Она видела их слезы, заламывания рук, истерики. Ох, а уж если они беременели – это была целая история, приходилось их чуть ли не силой отправлять к одному знакомому доктору в Поплар. Клеопатра всегда ездила с ними, чтобы удостовериться, что моему будущему ничего не угрожает.
— Боже мой, зачем же вы втянули в ваши мерзости влюбленную в вас до безумия женщину? — выдохнула Марина.
— Она всегда была рядом, милая, безотказная, предлагала всю себя. Я не втягивал ее, я лишь использовал то, что мне было предложено. Хотя, возможно, эта безотказность и трансформировалась у Алекс в жесткость и жестокость.
В голове у Клео Алекс медленно, но верно превращалась в злобную сучку. Сначала Алекс была милой, наделенной характером самой Клео. Когда она приезжала ко мне в Англию, я обращал внимание на ее странное поведение, но не мог понять, распознать, что Клео уже была больна, потому что предпосылок не наблюдалось. Один день она вела себя как всегда, другой — несколько иначе, но всегда мягкая, уступчивая, готовая услужить. Потом я стал замечать у нее вспышки жесткости, равнодушия, сначала неявные, потом все ярче и ярче. Это теперь, спустя много лет, основываясь на открытии уникальности Билли Миллигана, можно предположить, что с ней творилось. Однажды она осталась в образе Алекс на долгое время. Надеюсь, что Клео поведала всю историю о том, как она пыталась найти меня…