— Зачем же нужен этот санг? — удивилась я.
— Некоторым он открывает новый мир и дает возможность прожить свою жизнь так, как только виделось в мечтах.
Я засмеялась, покачав головой.
— Ох уж эти сказки! Ах, вот и дождь закончился. — И я выбежала на влажную лондонскую мостовую.
***
«А теперь направо», ― сказала я сама себе, быстро шагая в сторону галереи и твердо зная, куда идти. Улицы Лондона были мне знакомы, словно я ходила по ним много раз. Узкие, ровные, затянутые в серый камень, они неожиданно окрашивались в ярко-красный цвет телефонных будок. А за поворотом, из ниоткуда, вырастал дом, вычурный, с колоннами и башенками, цветной, он гордо размахивал флагом, на котором однажды встретились Андреевский и Георгиевский кресты. Он утопал в цветах, которые были повсюду ― на карнизах, ступенях, стенах и козырьках над входом. И строгость линий обмякала, поддавалась, дом становился уютным и располагающим к себе.
Это было странно, но я продолжала свой путь, уверенная, что смогу разгадать эту загадку. Вскоре показались витрины уже знакомой мне галереи. Я испытала облегчение, когда увидела ее. Только сейчас я поняла, что боялась не найти ее, вдруг она окажется ненастоящей, еще одной моей фантазией. Я толкнула дверь и вошла в большое светлое пространство, наполненное богемной тишиной, легким запахом краски и заряженным искусством воздухом. На стенах висели картины, но они определенно не были работами Джефа Горинга. В залах было пустынно, я в растерянности оглянулась. Очевидно, экспозиция его картин закончилась.
Из подсобной комнаты выплыла тучная фигура работника. Я сразу узнала его.
— Чем могу помочь, мэм? ― протянул он.
— Подскажите, а выставка мистера Горинга уже закончилась?
— Да, несколько недель назад. Теперь у нас выставляются молодые таланты из Академии художеств. ― И он указал на стены.
Я задумалась. Мой план рушился.
— Вы случайно не знаете, где я могу его найти? Понимаю, вопрос неожиданный…
— Сейчас он в Лондоне — это точно. Про него написали в утренней газете в светской хронике. ― Мужчина игриво подмигнул мне. ― На этот раз он появился в одном известном ресторане с замужней дамой семидесятилетнего возраста и вел себя с ней совершенно неподобающим образом. Каково, а?
— Значит, он в Лондоне. Уже неплохо. Но как его найти в этом огромном городе? ― пробормотала я.
— Джеф Горинг пойдет на балет. ― Я вопросительно взглянула на моего собеседника.
— Я слышал, как он обсуждал это мероприятие здесь, в галерее. ― И торопливо добавил: ― Очень громко обсуждал. — Я отмахнулась, дескать, мне не важно.
— Это точно?
— Вы что, газет не читаете? Некоторое время назад была учреждена Федерация русского классического балета здесь, в Лондоне, возглавляет ее та самая Ксешинская, блиставшая в знаменитых русских сезонах Дягилева. И уже неделю на лондонских сценах порхают балерины. Венцом балетного фестиваля будет выступление Большого в Grand Opera. Весь Лондон будет там.
Через мое тело словно пропустили разряд тока. Королевская опера в Ковент-Гардене ― излюбленное место лондонского бомонда и настоящих ценителей искусства. Одна из знаменитых мировых сцен принимала у себя не менее знаменитую труппу. Джеф действительно должен быть там.
— Мне тоже нужно туда попасть.
— Это вряд ли. Билеты давно распроданы.
Но я уже не слушала его. Бросив на ходу короткое «спасибо», я помчалась в сторону театра.
Дорога была неблизкая. Я торопилась. Приходилось уповать на удачу, на удивительное стечение обстоятельств. Например, на то, что один важный чиновник срочно отчалил на корабле в Индию, предварительно сдав билеты в кассу. Я продолжала фантазировать: или одна графиня потеряла свою собачку и теперь не в настроении посещать балет.
Громкий звуковой сигнал разорвал воздух. Кто-то дернул меня за локоть, и секунду спустя мимо меня пронесся большой блестящий автомобиль.
— Вы что, с ума сошли, разгуливаете по дороге, как по тротуару? ― произнес мужской голос с приятным валлийским акцентом.
— Боже мой. ― Я только сейчас поняла, что могло бы случиться, если бы я продолжала идти по дороге.