Мы остались одни. Я съежилась, не зная, что от него ожидать, и тоскливо осмотрелась ― в обшарпанном зале суда и спрятаться было некуда. Свет в помещение проникал сквозь небольшие окна, но его было недостаточно, отчего полностью отделанный деревом зал казался темнее, чем он был на самом деле. Скамьи, столы и половицы скрипели от каждого движения ― дерево было старым и повидало за долгий срок службы немало разного, но подобное скандальное, как наше с Джефом, дело слушалось здесь впервые.
— Как ты, Алекс? ― неожиданно ласково спросил Джеф.
— Нормально, ― выдавила я из себя. ― Как ты?
— Плохо. Не нравится мне все это...
— Мне тоже... ― прошептала я.
— Как Джейк? ― продолжал расспрашивать Джеф.
— Страдает. Он такой чувствительный...
— Да, я знаю. Могу представить, как ему тяжело быть участником этих дрязг. Нам с тобой не привыкать, а вот он...
— Он не виноват. Это я к нему пришла...
— Знаю и не виню его. Что он мог поделать? У него, в отличие от тебя, выбора не было...
— И у меня не было, Джеф. Я поняла, что не могу. Понимаешь, не могу выйти за тебя. Это было бы ошибкой. Огромной ошибкой. Но я и не могу просто так тебя отпустить, у меня такое странное чувство, что что-то связывает нас. И с Гектором ― то же самое.
— Всегда связывало... ― сказал Джеф, проигнорировав слова о Гекторе, потом вдохнул и тихо сказал: ― Возвращайся Алекс, я ведь не могу без тебя. ― В его глазах мелькнула мольба.
Я покачала головой.
— Слишком поздно.
Он улыбнулся:
— Я так и знал, что услышу такой ответ. Ты любишь оставлять после себя пепелище. Второй раз на одни и те же грабли. Сначала Гектор, теперь я. Что же ты сделаешь с Джейком?
— Ничего. Он слишком хороший, чтобы его кто-нибудь смог обидеть.
— Ты сможешь, ― Джеф грустно усмехнулся, ― не сомневайся в себе. Я хочу прекратить все это.
Я кивнула:
— Я тоже.
В этот момент вошли наши адвокаты, о чем-то перешептываясь. Мистер Адамс сел рядом со мной и стал раскладывать бумаги, от него почему-то пахло духами мисс Эдвардс. Она выглядела немного смущенной и раскрасневшейся. Шаркающей походкой вошел судья, разрешив всем сесть.
— Итак, здесь слушается дело… ― И он опять стал зачитывать обстоятельства дела. ― Приняв во внимание все показания, а также случившееся обстоятельство в виде обморока госпожи Суворовой, заключение врача прилагается, ― скрежетал судья, изредка выглядывая из-под большой папки, ― выносится следующее решение. ― Судья взял паузу, посмотрел на нас белесыми глазами и продолжил: ― Признать законным брак мисс Александры Суворовой и Джефа Горинга. Также немедленно вступают в силу заключенные ранее договоренности, заверенные у нотариуса.
На меня будто вылили ушат холодной воды, мое тело одеревенело, я ничего не понимала. Наконец я почувствовала, как меня радостно похлопывает по спине мистер Адамс. В нос резко ударил запах духов мисс Эдвардс. Она скалилась, поглядывая на меня, и что-то горячо шептала на ухо Джефу. Он посмотрел на меня невидящим взглядом, а потом бросил:
— Деньги будут доступны завтра, тогда же пришлю документы на развод. Можешь подписать их сразу, как только станешь обладательницей причитающейся тебе суммы, женушка. ― Он встал и вышел из здания суда. На улице сразу загалдели зеваки, пытаясь выяснить, каким стало решение суда.
Домой я еле добралась, слезы застилали мне глаза, я то и дело останавливала машину, потому что не могла управлять ей. Джейк ждал меня, растерянный и смущенный:
— Ну как все прошло?
— Все кончено, не волнуйся. Остались кое-какие формальности. Но все гадкое уже позади.
Он кивнул и обнял меня, но мне не стало легче, наоборот, меня захлестнули отчаяние и чувство вины.
— Джейк, извини меня, но мне нужно побыть одной, я немного устала.
— Конечно, я буду ждать тебя внизу. Этот день нужно отпраздновать.
— Несомненно, ― устало сказала я. Голова снова заболела, с каждой минутой она болела все сильнее и сильнее. Джейк ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Его взгляд показался мне испуганным и потерянным. По телу прокатилось легкое раздражение — ему-то чего бояться, это мне пришлось вынести весь бракоразводный процесс на своих плечах. Я села за элегантный на тонких крученых ножках секретер, взяла ручку, бумагу и стала писать письмо... Гектору. Внезапно обнаружилось, что мне не хватает его готической красоты и его… мрачного настроения. Я описывала все события, что произошли со мной в последнее время, мне казалось, что только ему можно излить душу, что он мой единственный друг. Голова продолжала болеть. Я прилегла на кровать и не заметила, как уснула. Мне снились трое самых лучших мужчин на свете. Они ходили вокруг, не сводя с меня внимательных взглядов, а я, словно статуя, взирала на них с постамента и не могла сойти с него. Каждый раз, когда мимо меня проходил кто-то из них, мое сердце ухало вниз, а в голове по-змеиному крутилось ― Гектор, тот, кто мне нужен; но когда он проходил мимо и в поле зрения появлялся Джеф, я думала, что мне нужен только Джеф; когда же на его месте появлялся Джейк, я понимала, что жизнь без Джейка ― просто существование. «Что же делать? ― в отчаянии думала я. ― Как можно отказаться хоть от одного из них?»