— Знаешь что, — сказал я, — давай с утра в машину и за город, в лес, на озеро. А когда вернемся, пойдем в кино.
— С утра? Так ведь уже утро. А ты еще не отдыхал.
Я тут же позвонил в гараж и на семь часов заказал машину. Для сна оставалось еще целых сто восемьдесят минут…
Утро оказалось на редкость солнечным и ласковым, хотя было прохладно. Купол церкви Карла на Карлсплатце уже загорался в солнечных лучах и отбрасывал яркие пятна на хмурые стены соседних домов.
Город только пробуждался, а мы уже были далеко — на пути к горным озерам, расположенным у самой границы зоны.
Я рассеянно смотрел по сторонам и вдруг как-то особенно ощутил, что занятые своими делами, мы теряем порой остроту восприятия окружающей жизни. И вот теперь, будто заново, раскрывалась перед нами особая прелесть природы, ощущение солнца и света, зелени деревьев, пестроты цветов. И все это: косые лучи солнца, деревья, подножья которых были затоплены тенью, легкий туман над речкой, розовые капли росы, падавшие с наклонившейся ветлы в воду — казалось необычным, праздничным.
К одиннадцати часам мы добрались до озер, окруженных высокими горами, густо поросшими лесом.
Все здесь напоминало незабываемую красоту озера Рица в горах Кавказа.
Уже заходило солнце, когда мы возвращались в обратный путь.
Омытая свежим дождем, Вена сияла, как новогодняя елка в цветастом убранстве неоновых огней. На улицах было шумно и многолюдно.
— Ну, как прогулка? — спросил я сидевшую рядом Ольгу.
Она ответила радостным взглядом.
На следующий день я начал обдумывать возможности увидеть и опознать Брунера на улице. Для этого надо было выехать в американский сектор Вены, изучить обстановку на месте.
Из опыта я знал, насколько пагубно для контрразведчика торчать во время работы на глазах у окружающих. Чтобы этого не произошло со мной, я осторожно, нигде не задерживаясь, прошелся по узкой маленькой улочке, выбирая взглядом подходящие укрытия, из которых можно было бы увидеть Брунера, оставаясь в тени. Я лелеял еще и мысль незаметно сфотографировать его.
Наискосок от дома шпиона находилось небольшое кафе. Если занять столик у наиболее отдаленного от дома окна, сев лицом к улице, то можно хорошо видеть подъезд. По соседству с домом помещался кондитерский магазин, а через два дома, с другой стороны, кинотеатр.
Остановив свой выбор на этих трех наблюдательных пунктах и мысленно набросив схему их расположения относительно дома Брунера, я поспешил в свое учреждение — надо было безотлагательно решать вопрос о подборе наблюдателей. Я знал, что только людям, знающим шпиона в лицо, будет поручен его арест. Поэтому надо было подобрать работников опытных, обладающих физической силой, умеющих действовать быстро, молниеносно, но не опрометчиво.
«Поеду сам, — размышлял я. — Попрошу себе в помощь Салбиева, Борисова и Юржу, с которыми хорошо сдружился и уже участвовал в операциях. И еще двух сотрудниц — парами действовать удобнее. Дежурить будем в начале и в конце дня, меняя наблюдательные посты. Затем отработаем сигнализацию и способы связи…»
Когда все мои соображения были изложены на бумаге и требовали необходимого в нашей практике одобрения начальства, я направился к Федчуку с твердой верой в реальность своих намерений.
Федчук принадлежал к числу начальников выдержанных, умеющих докапываться до истины, скрытой за размышлениями подчиненных. Поэтому, как я и ожидал, он сразу же углубился в изучение составленного мною плана.
— Не много ли берете людей? — спросил он.
— Обойтись одним наблюдательным пунктом в условиях проживания Брунера невозможно, — уточнил я. — Пришлось бы все время торчать на одном месте, привлекая внимание окружающих. А здесь получается так: молодой человек пригласил девушку в кино, и они ждут начала сеанса. Или просто встретились в вестибюле. Другой решил покоротать время с подругой в кондитерской. Два старых приятеля зашли в кафе — выпить, закусить, вспомнить о пережитом. К тому же, вряд ли два собеседника обратят на себя больше внимания, чем один, стоящий особняком.
Теперь надо было отстоять людей, указанных мною в плане:
— Как я уже говорил вам, мы оденемся так, что я сойду за австрийца, Салбиев за мадьяра, Юржа за чеха, Борисов за итальянца. Как раз представителями этих наций и наводнена Вена. Помимо всего этого, я имею в виду, что такое количество людей все равно потребуется в дальнейшем, когда подойдем к финишу.