Володя громко засмеялся.
- Надо же, какая мне привалила везуха с тобой. Потрясающий методист и политик. Чувствуется, Бауманская школа.
- Можешь смеяться, пока я еще задний ход не дал. Короче, осталась экспериментальная часть и выводы. Звони послезавтра, и договоримся о встрече.
- Прекрасно. Звоню послезавтра и приглашаю к себе.
Только Володя положил трубку на рычаг, как последовал второй звонок.
- Здравствуйте, Владимир, - гудел ровный бас доктора Семенова, - Я хотел бы пригласить вас на приватный разговор. Удобно ли для вас навестить меня завтра в десять утра.
- Да, конечно.
- Я буду ждать вас.
Доктор закончил разговор, а Володя остался стоять неподвижно с трубкой в руке, пытаясь понять, что стоит за этим неожиданным телефонным разговором, сообразив только сейчас, что не успел уточнить причину приглашения. Можно было предположить, что речь, видимо, пойдет о результатах анализа крови, которую Аня сдала перед отъездом в деревню. Не хотелось думать, что это серьёзно.
Володя и Аня пользовались услугами одной и той поликлиники при городской больнице, где по совместительству работал доктор Семенов.
На следующий день состоялся разговор с Семеновым в присутствии заведующего терапевтическим отделением.
Прежде, чем начать разговор, Семенов некоторое время потирал сомкнутые вместе ладони, сосредоточив на них задумчивый взгляд.
- Володя, мы решили вас побеспокоить и поговорить о результате анализа крови вашей жены.
Володя в тревоге затаил дыхание.
- Я вас слушаю, - сказал он покорно.
- Мы тут с Захаром Аркадиевичем посоветовались и решили, что для уточнения полученных сведений Анне Соломоновне необходимо лечь в больницу на обследование.
- А что собственно случилось?
- Есть некоторые подозрения на опухоль в груди.
- Она собирается в командировку во Францию.
- Нам это известно. Однако, каждый день промедления увеличивает опасность. На какое время назначена поездка и насколько?
- Выезд через два месяца. Командировка на восемь дней всего.
- Поговорите с женой и сообщите нам, как можно быстрее, ваше решение.
Подавленный этим известием, Володя согласно покивал головой и вышел из кабинета.
Он возвращался из клиники домой и думал о том, как мелко и незначительно все вокруг смотрится, когда здоровье близкого тебе человека в опасности.
Солнечное освещение с высоких окон подчеркивало образцовую чистоту и стерильность медицинского учреждения. За стеклом деревянного футляра настенных часов мирно отсчитывал секунду за секундой покрытый позолотой большой маятник. На лакированных резных карнизах - длинные гардины, расписанные крупными бутонами разноцветных хризантем. На стенах - картины на тему о счастливом материнстве и выдающихся деятелях медицины. Спокойно проходили люди в белых халатах, - врачи, сестры. Слышны были отрывки их разговоров. Временами смеялись, шутили, что-то одобряли, чему-то удивлялись. Реже встречались ходячие больные. Проходили они осторожно, стараясь уберечься от излишней боли после операций и различных медицинских процедур.
Все обычно, ординарно.
Даже появление в коридорах или в лифте медицинских аппаратов для реанимации, перевозимых из одного помещения в другое, не нарушало кажущейся атмосферы общего благополучия. Может где нибудь и есть нестерпимая боль, мучительные раздумья об оставшемся невыполненном долге перед близким человеком или длинные, бессонные ночи с неотвязным страхом за каждую последующую минуту жизни. Может где - то и есть, но не здесь, где, прежде всего, бросается в глаза слаженность, спокойствие, уверенность. Так оно, во всяком случае, казалось.
Неторопливой походкой с запущенными в карманы халатика руками Аня шла навстречу сидящему в холе Володе. Чуть впалые щёки. На устах печальная улыбка. За несколько дней пребывания в больнице Аня сильно изменилась. Она вдруг отдалась на волю судьбы. Будто, все определено заранее. Остается только ждать.
Это было совсем не в ее духе. Случалось, болел муж, дети, мама. Ее активность проявлялась на каждом шагу и в полную меру.
Кто может сказать, о чем она думает длинными, бессонными ночами, находясь в этой лечебнице,
- Влад, они ничего мне не говорят, - говорила она тоном ребенка, готового вот - вот горько заплакать от обиды. - Скоро уже целая неделя, как я здесь и ни слова. Только процедуры, обследования.
И чтобы Анька, да при своей врожденной активности, общительности, не спросила, не поинтересовалась...
" Кажется, она ждала этого давно, - Владимир потрясён был этим открытием, - иначе не объяснишь. Видимо, со дня смерти отца она постоянно находилась под гнётом мысли о возможной наследственной болезни".
Отец ее умер в шестьдесят лет от белокровия.
- Я шёл сюда, Аннушка, с намерением побывать сегодня у лечащего врача и все узнать, но приема у него не будет. Отменен. Уехал на "Стреле" в Ленинград. Срочный консилиум у него. В понедельник вернется.
Поколебавшись сначала, Володя решился и задал ей прямой вопрос.
- Они спросили у тебя о родителях, чем они болели?
- Да, конечно, - произнесла она эти слова так, будто ничего значительного за этим не стояло. И тут же перевела разговор на другую тему. - Если можешь, помоги маме со стиркой. Отнеси в прачечную белье. И на кухне что можешь, сделай. Она ведь давно жалуется на боли в груди.
Покрасневшие глаза говорили о тревожных, бессонных ночах после томительного дневного безделья, которое угнетало и обезоруживало ее. Ведь каждая минута ее жизни всегда была осмыслена, расписана и требовала определенных действий. Впереди всегда были непредсказуемые преграды, сложные, запутанные обстоятельства. Надо было брать на себя ответственность и преодолевать их. И вдруг, совершенно неожиданно, - путь обрывается. Впереди, - пугающая неизвестность, гнетущая неопределенность, тягостное бездействие.
Правда, совсем без дела Аню трудно представить. Она быстро познакомилась с соседями своей и соседних палат. Помогает тяжелым больным. По ее просьбе, старшая сестра доверяет ей проводить утреннюю гимнастику.
Но мысли ее постоянно прикованы к семье и работе. Ее волнует состояние мамы, под сомнением поездка в Париж... Это первый в ее жизни шанс побывать на Западе. Франция, Париж, его история, дух, богатство, красота, романтика... Заветная мечта, навеянная еще со школьной скамьи великими творениями Дюма, Флобера, Бальзака, Стендаля... К этой мечте присоединилось, конечно, и простое желание человека, обретшего уже жизненный опыт, увидеть чужое, чтобы оценить свое. Но, увы, судьба, к сожалению, может распорядиться по - своему.
Эта неотвязная мысль преследовала ее бессонными ночами. Аня перебирала в памяти всевозможные последствия, которые можно было ожидать в семье и на работе. Вся их жизнь с Володей подошла к важной черте. Черте, за которой ожидалось восхождение на новую ступень. Так бывает в жизни большинства людей их возраста. Дети..., первые их шаги в школе, детском саду, общение со своими сверстниками, познание ими нового, развитие вкуса к красивому, доброму, приобщение к труду, - как важно быть с ними именно сейчас при первых их шагах... Два мальчика... Нужно держать их в строгости. А Володька... Нет, он не сможет... По природе своей законченный либерал. Занудный, причем. К детям, говорит, нужно относиться, как к взрослым и с должным уважением. Легко сказать.
Володя... Как он, если что с ней случится... Дальше страшно было подумать. Что будет с его диссертацией? Он ведь наивен до предела. В людях совершенно не разбирается. Все видит через свои розовые очки и полагает, что в науке хорошая идея всегда сама прокладывает себе путь к успеху. Может и так, но без боя - только за пределами жизни ее автора, а то и вообще никогда.
А что делать со своими - то делами? Пока она еще на своем месте... Если - что, все может развалиться. На следующий же день. Тамара Алексеевна первая приложит руку... Наградил бог... Много пустых разговоров и никаких реальных дел. Куча поклонников, а может и любовников. В самих высоких сферах, - министерстве, Госстандарте. Как же она допустила слабость и приняла ее тогда на работу?
Почти пол века усилия многих учреждений страны по разработке стандарта на муку не приводили к положительным результатам. А сейчас, когда, наконец, подготовлена первая редакция и в основном согласована с Минсельхозом, Госстандартом, Институтом питания, потенциальными потребителями за рубежом, есть реальный шанс добиться успеха. Неужели судьба может быть настолько беспощадна, и вывести ее из строя в такой решающий момент?