— Я рад, — мрачно отозвался Принс, — можно умру от счастья позже?
— Понятие субординации не столь эфемерно как ты считаешь.
— Я не брал отпуск несколько лет подряд. Это мое право по закону. Недели слишком мало.
— Я разве говорю “нет”?
— Ты не говоришь “да”.
— Какие у тебя планы?
— Чтобы вновь вращаться в социуме, мне нужно провести несколько дней в камере—одиночке.
— Нельзя прекращать курс лечения.
— Справлюсь.
— Два дня.
— Десять.
— Пять – максимум.
— Наверное, потому, что сегодня — пятница?
— Я дам тебе лекарство. — Джереми медленно встал, обошел стол, своего прекрасного посетителя, по ходу убирая с его плеча несуществующую пылинку, оглаживая спину и бедро, открыл спрятанный в шкафу мини—бар, налил в пузатый хрустальный бокал какую—то мутную жидкость и с явным удовольствием выпил. Посмотрел в окно. — Распишу схему приемов, но…
Принс заметно напрягся. Он знал, что “но” непременно будет. Его как дикого зверя уверенно загоняли в ловушку. Только охотник не знал, что этот конкретный зверь не пугливый зайчик, а хитрющий лис.
— Пора принимать решение.
— Чего ты хочешь? — Парень стал бледнее обычного, в глазах полыхало мрачное упрямство.
Черт. Еще одна нерешаемая проблема. У меня была черная полоса? Нет, черная полоса начинается прямо сейчас.
— Хочу, чтобы по возвращению из отпуска ты переехал ко мне.
— Со всеми вытекающими последствиями?
— Да.
— Не слишком ли радикально? Как на счет общественного мнения? Что скажут твои подчиненные? Ты же глава института. И не какого-нибудь замызганного и всеми забытого, а единственного в мире института информационных нанотехнологий.
— У меня нет моральных ограничений!
Парень раздраженно дернул подбородком.
Зато у меня они есть. Я попаду в безвыходное положение, если мой план потерпит крах.
Взгляд прекрасных глаз остановился на изящной пальме. Подарок какого—то высокого гостя.
В крайнем случае, есть на чём повеситься.
— Мне нужно время. Я не готов к таким кардинальным переменам в личной жизни.
— Не строй из себя недотрогу. Я знаю о твоей жизни больше, чем ты думаешь.
Даже так? Открываем карты и играем по—крупному? Увы, в моей игре правила другие.
Принс натянуто улыбнулся.
— О чем ты? Я белый и пушистый. Невинный ягненок: не пью, не курю. Услышав слово "секс" — падаю в обморок.
Джереми фыркнул, уголки губ невольно поползли вверх.
Разве можно на него сердиться?
Мужчина приблизился вплотную. Наклонился, согревая дыханием, словно желая сорвать поцелуй. Принс закрыл глаза, с трудом сдерживая исконное желание всякого подчиненного — дать в морду дорогому начальнику. Джереми не настаивал.
Скоро, совсем скоро…
— У тебя пять дней, чтобы озвучить свой положительный ответ.
Или я возьму тебя силой. Надоело ждать.
Принс нервно вздрогнул, но не отшатнулся. Слова застряли в горе. Он заставил себя сухо кивнуть, развернулся на каблуках и вышел, не оглядываясь.
Как хорошо быть красивым! Кто сказал?! Это не благо, это тяжкое испытание. Красоте завидуют, красоту жаждут иметь в собственное владение. Не человек, а дорогая вещица на комоде. Когда тебя не любят, это горько и обидно, но, когда тебя желают все — это невыносимо. Красота не залог счастья, зато бесконечный источник проблем.
***
Конечно, разобраться до конца в хитросплетении ума Линды Фокс невозможно. Но кое—что для себя Принс Лин Паркер все же прояснил. Осталось разобраться в теории пространственного раздвоения. Он вновь открыл прочитанные вдоль и поперек файлы.
Когда наступает момент дежавю? Ведь в жизни такие моменты бывают частенько. Я просыпаюсь, встаю, пью на автомате кофе… и.
“Многократно повторяемое действо, заложенное скорее на генном уровне…”
Должно быть в этом все и дело! Доведенные до автоматизма привычки. Именно тогда все и происходит. Со мной такое бывало не раз. С любым такое бывало. Если принимать во внимание наличие параллельных миров, то человек с такой же внутренней организацией, эмоциональной наполненностью, должен иметь такие же привычки и вкусы.