- Такое возможно? - Женщина неопределенно пожала плечами. Принс машинально предложил локоть и направился к выходу.
Он проводил Линдсей Фокс в сад, усадил на скамейку и принес горячий шоколад.
- Шоколад помогает успокоиться в стрессовых ситуациях. Эндорфины знаете ли.
- Жгучий красный перец тоже прекрасное средство от грусти или похмелья? Он содержит алкалоиды. – Женщина устало потерла виски. - Я несу какой-то бред. Нет нужды меня утешать.
- Бледность, красные глаза. Родственник? Тяжело болеет?
Меня коробит от моего же лицемерия.
- Подруга умерла. Единственный близкий человек.
Хороший парень. Располагает к себе. И глаза живые, не то, что у Джереми. Тот похож на дохлую рыбу, представляю каким снобом он будет в шестьдесят.
- Сочувствую. Терять близких - тяжело. Знаю не понаслышке.
- Мы с детства дружили. У нее родители были вечно в разъездах, она у меня часто ночевала. Первые девичьи секреты, первые женские тайны. Подружка невесты на свадьбе. Много общих воспоминаний. Все делили на двоих… - Даже мужчину. - Как-то пусто без нее.
Слезы сами собой потекли по щекам, смывая остатки туши на ресницах. - Что-то я совсем раскисла. Простите.
- Иногда легче выговориться чужому человеку, чем родному и близкому. Синдром попутчика.
- А нечего говорить. Был человек, и нет человека. Земля не остановилась. Живем дальше.
Страшно то, что вдруг понимаешь. Ты уйдешь точно так же. И Земля не остановиться, жизнь будет продолжаться… только уже без тебя.
- У нее дочка родилась. Хорошенькая такая.
- Мне всегда казалось, что грудные дети все на одно лицо. Красные, сморщенные и страшненькие…
- И много Вы детей видали? – Линдсей насмешливо подняла бровь. Принс смущенно засмеялся.
- Мельком.
- Девочка здоровенькая и веселая. Представляете, все дети плачут с первым вздохом, а она засмеялась.
- Тяжело ей будет без матери, даже при любящем отце.
- Будет у нее мать. Я уже послала запрос на удочерение. А отец… кому он в принципе нужен?
Линсей неожиданно протянула визитку.
- Вам, наверняка, говорили: Вы невероятно красивый мужчина. Я бы хотела написать Вас. По старинке, на холсте.
- Вы художница?
- Была когда-то. Пора вспомнить, чем жила «до». А то жизнь пролетит, и не заметишь.
Линдсей вскочила на ноги, словно жить на полную, решила прямо сейчас. - Приятно было поговорить…
Принс задумчиво смотрел ей вслед.
Все же они удивительно похожи.
Только сейчас заметил, что сидит на той же скамейке, на которой сидел вместе с Белиндой.
Странно получилось. С одной стороны я потратил попусту время и, наверняка, усугубил собственную болезнь, но… с другой стороны мне, кажется, я начинаю понимать, что именно хотела сказать Линда своей невообразимой теорией. Можно возвращаться.
“Ад и рай - в небесах”, - утверждают ханжи.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай - не круги во дворе мирозданья,
Ад и рай - это две половины души.
Принс ввел нужную дату, активировал МВК-40. Стало привычно темно и очень холодно. Мышцы свело болезненной судорогой, ледяной омут засасывал в знакомый болезненный водоворот. Взрывая изнутри невыносимым жаром…
Когда пытка стала граничить с агонией, все закончилось. Мужчина открыл глаза. На длинных ресницах дрожали слезы. Его собственная квартира. Родная кровать. Словно и не покидал ее много часов назад. Если б не визитка в нагрудном кармане, можно подумать, что ничего и не было.
Вдруг вибрирующей волной взвыли информационные фильтры. На мониторе домашнего компьютера истерично замигала предупреждающая надпись. Принс взволнованно вскочил на ноги. Квартира мелко дрожала, как при землетрясении. Лампы около кровати тонко зазвенели и медленно скользили к краю прикроватных столиков. Сбоку отъехала панель, за нею была скрыта заблокированная ранее спасательная капсула.
Похоже нешуточный информационный выброс. Баллов четыре, не меньше.
Домашний компьютер продолжал истошно сигналить, требуя, чтобы любимый хозяин переместил, наконец, свою драгоценную тушку в единственно безопасное в квартире место. Принс с легким беспокойством нажал на защитную панель и сел в капсулу. Панель закрылась, система автоматически привела в рабочее состояние систему жизнедеятельности, загудела вентиляция, кресло опустилось в положение «лежа». На виртуальном мониторе высветился путь эвакуации. Компьютер предложил несколько информационно-непроникновенных бункеров, где можно укрыться в случае, если здание таки рухнет. Все вместе вселяло море бодрости и оптимизма. Мужчина закрыл глаза. Лежать было удобно, но скучно, поэтому принялся размышлять.