Морз еще основательнее вгрызся в одиноко стоявшую персону, заставив отвлечься от воспоминаний, и начать действовать. Все же, не вина шерифа, что я настолько травмирована бывшим мужем. И не Нордвуд виновен в том, что не все женщины готовы отстаивать свою свободу. Стук металла об дерево показался мне излишне резким. В ответ не послышалось ни шагов, ни ругани. Я еще немного потопталась на крыльце и уже собралась бодро ретироваться бегством. Но дверь распахнулась. От неожиданности меня дернуло, а потом подбросило на скользких ступенях.
— Доктор Роквул? — услышала я удивленный возглас.
Ответить не получилось, так как рот мне засыпало снегом из сугроба, куда я живописно полетела прямо с крыльца. Падала я спиной, так что могла пронаблюдать, как шериф резко выскакивает из дома и мчится вызволять мою особу из снежного плена. Бежал Нордвуд босиком. По снегу. Далее обзор мне перекрыл все тот же снег, куда я нырнула своей бестолковой головой.
Раздражение и гнев, клокотавшие в душе еще днем, начали потихоньку стихать. Дремавшая так долго сила, бурлила в теле и дурманила давно забытыми ощущениями. Лиам привык держать свои эмоции в узде, а сегодняшняя ссора его слегка выбила из колеи, что привело к легкой потере контроля. Шериф Нордвуд дважды заморозил чашку, пытаясь охладить горячий чай. Очевидно было, что подчинять дар придется заново, осталось понять, от чего этот дар так бушевал.
Когда Лиам добрался до кресла у камина, был уже вечер. Прийти домой просто так у шерифа Нордвуда еще ни разу не получалось. Были отчеты и сводки, которые нужно было написать и изучить, был обед, который отказывался готовиться самостоятельно, в конце концов, чтобы посидеть перед камином, следовало принести для него дров. А для этого их следовало нарубить. Лиам самозабвенно сгонял зло на ни в чем не повинных поленьях и пнях, пока не понял, что дров у него в запасе на две зимы вперед.
И вот тогда, когда уставший, но пришедший в душевное равновесие Лиам шлепнулся в кресло и успел сделать глоток виски из заначки, в двери постучали. Шериф решил прикинуться мебелью и проигнорировать позднего визитера. Визитер скребся в двери, шериф пытался наплевать на свою совесть, сидя в кресле. Визитер не унимался, совесть тоже.
— Если это не конец света и не массовое убийство, убью всех к демонам, — ворчал шериф, но уже шел открывать двери.
Что случилось, Нордвуд так и не понял. Просто открыл двери, а на крыльце кто- то глухо пискнул и сиганул в сугроб. Кто это был, впотьмах разобрать было сложно, но ойкал он очень уж знакомым голосом.
— Доктор? — уточнил Лиам у охающего сугроба.
— Добрый вечер, шериф! — жизнерадостно выкрикнули из- под толщи снега.
— Что-то случилось, док?
— Оу! Нет. Я пришла поговорить! — сыпала дружелюбием Роквул.
Ее Лиам меньше всех сейчас хотел видеть, но бросать слабую, хоть и полоумную, женщину наедине с северным морозом не смог. Доктор стойко пыталась спастись сама, но, путалась в пышных юбках, на глаза ей сползла шапка, а за шиворот куртки набился снег. Нордвуд был не очень галантен, а посему просто выдернул доктора из снега и понес в дом.
— Я могу пойти сама! — возмутилась доктор.
— Вы уже сама сходили, — огрызнулся Лиам, — поставлю в гостиной, там и ходите сколько влезет.
Доктор гневно засопела, Лиам пошел быстрее, чтобы даме было удобнее ругаться в тепле и безопасности. Пока нес, растерял остаток своего хорошего настроения. Зачем он тащит ее на руках, словно ребенка? И почему его так бесит ее сопротивление? И этот запах терпкий, слегка горьковатый, смешанный с морозным воздухом, от которого сильнее стучит сердце и кружится голова. Почему рядом с этой женщиной Лиам ощущал себя таким слабовольным?
— Что вы себе…
— Вы поговорить хотели, — грубо оборвал доктора шериф, — надеюсь не о моем бестактном поведении?
Доктор замерла, растерянно моргая своими огромными глазищами, от взгляда которых Лиаму опять стало тяжело дышать. От снега ее волосы немного намокли, и сейчас несколько капелек воды стекали по молочно- белой коже щеки. Плохой идеей было открыть дверь. И плохой идеей для доктора было прийти к шерифу сегодня. И вообще попадаться ему на глаза.
— Я бы хотела извиниться, — улыбнулась Роквул, — я и вправду слегка перегнула палку днем.
Лиам сел. Благо не на пол, а в кресло, стоящее у камина. Он уже отказывался понимать эту женщину. Напрочь. То она шипит на него дикой кошкой и обвиняет в не пойми чем, то приходит извиняться. А в голове Лиама начало твориться какое-то безобразие. Мысли путались, словно он не пригубил виски, а опрокинул в себя пару бутылок.