В коридоре встречаем Зайцева, он теперь с такими же соломенными волосами. И двумя чемоданами. Подошли сотрудники и помогли нам погрузится.
— Мы на двух едем? — спрашиваю я.
— Да. — кивает Зайцев.
— Тогда я во вторую, вам привыкать к друг другу надо, а я пока не удержусь и подначивать буду. — говорю я и иду ко второй машине.
Пока едем на ленинградский вокзал треплюсь с парнями. Они рассказывают смешные случаи со службы, я про захват интенданта и снабженцев. На вокзале нас грузят в купе и старший из сотрудников сообщив, что там нас встретят, попрощался и покинул.
Глава 13
В Ленинград мы приехали утром. Нас встречают на двух эмках. Мы едем в Кронштадт. Я как и в Москве сажусь во вторую. Опять всю дорогу травим байки. Нас привезли в военную часть острова и разместили в небольшом домике. Рядом у причала стоит яхта. Перекусили привезённой с кухни едой. После обеда приехал старший лейтенант привёз документы. Теперь Зайцев — Курт Кёниг, Гера- Ингрид Кёниг и жена Зайцева, я- Хельга Кёниг его родная сестра. Он майор получивший ранение в июне 1941 в белоруссии, яхтсмен. Ингрид секретарша покойного отца. Я его родная сестра, родители погибли в 1938 году, утонули в шторм вместе с яхтой. Я состояла в молодёжной организации девушек, выгнали меня оттуда, после конфликта с командиром отряда. Реальные Кёниги сейчас сидят в Казахстане. Взяли их на Чёрном море, вместе с заблудившимся румынским рыбаком. Прочитав легенду говорю старшему лейтенанту:
— Мелочовка нужна, фотография Курта в форме у технике и наши например на празднике, в национальных костюмах, но с длинными волосами, в каюте повесим.
Старший лейтенант подумал и кивнул.
— Через час организуем, надо ещё на фоне яхты вас снять для газеты. — поеду организую всё.
Через час он привёз фотографа и снял нас в спортивной одежде у яхты. Потом мы оделись а национальные платья и нас сфотографировали в окружение переодетых матросов и девушек с узла связи. Потом Зайцева одного в форме. Из оружия на борту винтовка с оптикой и дробовик, это на виду. В тайнике немецкие автоматы и пистолеты с глушителями. День уже клонился к концу когда привезли фотографии в рамочках пристраиваем их.
— Через полчаса подойдёт тральщик и на буксире и отащит в район Ханко. Далее идёте вдоль финского берега, курс на Стокгольм, к берегу близко не подходите. Между шведами и Готландом проходите примерно посередине, там если, что второй комплект документов предъявите. После Готланда на юг, второй комплект за борт, ну и табличку с названием меняете. Как там далее по обстановке смотрите. Каждые сутки 10:00 до 10:10 и с 20:00 до 20:10 часов на частоте 336, 275 слушайте информацию, шифр вы знаете. Ну всё ребята, жду с победой. — говорит он и уходит.
Через минут двадцать подошёл тральщик. Матросы ловко закрыли надводную часть яхты масксетью. Привязали канат на кнехт на носу, согласовав частоты связи помогли отчалить. Ну и пошли мы.
— С этого момента разговаривать только по немецки и обращаться по именам из легенд. — говорит по немецку Курт.
— Надо ещё прозвища домашние придумать. Например Ингрид обращается к тебе: “Медвежонок, подай мне воды.” А ты, ей в ответ: “Не могу Рыбка моя, я Ласку за очередную выходку воспитываю”. Понятно? — говорю я.
— Медвежонок, ему не подходит. Ну разве Тигр. — говорит Ингрид садясь рядом с ним.
“Даже интересно когда они супружеский долг исполнят? Спать то они будут в одной кровати.”- усмехаюсь я по себя.
— Так, теперь Курт целует Ингрид. — говорю я устраиваясь возле иллюминатора, что ближе к рации.
Они быстро чмокаются.
— Блин, брат, вы женаты или на пионерском утреннике. Где любовь, страсть. Вы так нас всех под монастырь подведёте. Я вас предупреждала, что после задания женится придётся, вы мне не верили. Или вы нормально целуетесь или будете меня по Либаве ловить, чтоб я город не захватила. — ругаюсь я, на немецком это звучит прикольно.
Новый поцелуй у них выходит лучше.
— Ладно тренируйтесь пойду с водоплавающими потрещу. — грожу я кулаком покрасневшим ребятам.
Пока я переругивалась с радистом тральщика и грозила карами матросу, что смотрел на нас в бинокль. Мы похоже вышли из залива в море. Курт и Ингрид седят явно ближи и даже нежность в позах появилась. Я с дневником реальной Хельги устраиваюсь у каюты на носу. Дневник на русском и отпечатан. Там описываются её переживания. Так её раздражают карие глаза, хотя по их арийской теории этот оттенок допустим. Или конфликт с командиром отряда вышел из за того, что у Хельги грудь больше. Пол дневника просто бред про свое расовое превосходство.