– Не потерплю подобного безобразия, – проговорила Сьюзи, грозя им пальцем. – Вас же предупредили, чтобы не было никаких непристойностей. Это просто отвратительно.
– Ладно вам, бабушка! – испуганно воскликнул Роберт. – Мы ведь только что поженились. – И в доказательство он поднял левую руку Дианы, на одном из пальцев которой сверкало обручальное кольцо.
– Тогда забронируйте себе номер в придорожном мотеле, – огрызнулась Сьюзи. – А здесь не место для ваших игр.
– Но мы собираемся поехать в свадебное путешествие, – сказал Роберт.
– Вот когда станете победителями, тогда скатертью дорога, – не унималась Сьюзи. – А пока вам придется спать раздельно: один – в передней каюте, а другая – в кормовой. Причем на полу! А мы с Кевином по праву старшинства займем койки и будем за вами присматривать.
– Эй, – возмутился Эрни. – А почему это вы решили, что вам достанутся койки?!
– Повторяю, мы здесь старше всех, – с достоинством заявила Сьюзи.
– Ошибаешься, Сьюзи, – вмешался представитель еще одной пожилой пары. – Моя Харриотт на полгода старше тебя.
Начался новый спор на тему о том, чьи бедра и спина изувечены ревматизмом и нуждаются в отдыхе и у кого больше прав на что-либо претендовать.
В этот момент в центр кают-компании протиснулся Даррел.
– Могу предложить справедливый способ решить, кому достанется койка, кому кресло, а кому – место на полу, – достаточно громко, чтобы все услышали, сказал он.
Мелани подняла на него удивленные глаза. Получается, он помогает ей, вступая в переговоры по поводу спального места, и поступает, как друг, а не как эгоистичный себялюбивый красавец, которого она помнила до сегодняшнего дня. Наверное, с тех пор как он вернулся из Канады, что-то изменилось. Только к лучшему ли? Мелани сомневалась в этом. У мужчин вроде Даррела Уайта редко меняется характер.
Все смолкли и устремили взгляды на Даррела. Он попросил у Сьюзи колоду карт. Быстро перетасовав карты, он поднял голову.
– Итак, – сказал он, – у нас, если как следует потесниться, двенадцать спальных мест на койках и диванах и два места в раскладных креслах. То есть для сна есть четырнадцать более или менее приспособленных мест. Теперь пусть каждый вытянет себе карту. Старшие карты будут служить пропуском на койку в каюте, диван в салоне или раскладное кресло. А младшие… что поделаешь, придется шестерым из нас провести ночь на полу. Каждый вечер будем подобным же образом тянуть жребий, и тогда, надеюсь, никто не будет в обиде.
Некоторые заворчали, но открытого несогласия с предложением Даррела никто не высказал. Он обошел салон, дав возможность каждому выбрать карту. Когда очередь дошла до Мелани, Даррел улыбнулся.
Мелани молча вытянула карту из колоды. Ей достался валет. Значит, у нее неплохие шансы получить более или менее удобное место для ночлега. После бессонной ночи эта мысль действовала согревающе.
– У меня туз, – хрипло проговорила Сьюзи, когда вытянула свою карту. – Кевин, что у тебя?
Старику досталась шестерка червей, и супруга поджала губы.
Даррел молча взглянул на свою карту, положил ее в задний карман и выложил остальные на стол.
– Теперь давайте делить спальные места…
Сьюзи тут же потребовала себе выдвижной диван в кают-компании, горюя о том, что придется спать без Кевина. Кэтлин Джеймс выпал король червей, но она вернула его обратно.
– В этой игре я рискую потерять работу, – объяснила она. – А шанс стать победителем очень невелик. – Схватив сумку, она покинула салон и спустилась по трапу вниз.
Теперь осталось восемнадцать конкурентов, с некоторым облегчением подумала Мелани. Потеря одного человека почти не сказалась на атмосфере в салоне. Может быть, после одной – двух ночей на жестком полу яхту покинет еще несколько человек? Врач выглядел взволнованным. Он, наверное, рассчитывал, что состязание будет простым и недолгим. Трое молодых мам попеременно звонили домой, чтобы узнать о самочувствии детей. Одна из них уже готова была вот-вот выйти из игры. Ее малютка упал во время прогулки с отцом и поцарапал себе колено.
– Мелани, что у тебя? – услышала она рядом голос Даррела.
– Валет.
– Можешь тащить еще раз. Если хочешь, ложись вместе с Тоуни на втором диване в кают-компании. Или… – Он вытащил из заднего кармана даму крестей. – Ты можешь лечь со мной в одной из кормовых кают.
Она подумала, что, может, Уайт шутит, подглядев и намеренно вытянув более высокую карту, чем ее собственная, чтобы рано или поздно она очутилась в его постели. Но это была сумасшедшая мысль. Ведь они едва терпят друг друга. Можно шутить о какой-то привязанности или влечении, но между ними абсолютно ничего нет.
Но Мелани не собиралась проводить ночь рядом с Даррелом. Она прошла через салон и вручила свою карту Кевину.
– Спасибо, девушка, – немного удивившись, поблагодарил ее старик. Он сжал карту в своей заскорузлой руке. – Очень любезно с вашей стороны.
– Кевин, выбери раскладное кресло рядом со мной! – воскликнула Сьюзи.
Но просьбу супруги Кевин проигнорировал.
– Я все же предпочту койку в каюте, – отозвался он.
Сьюзи засуетилась и, подбежав к соседу Кевина по каюте, поменялась с ним картами. Кевин тяжело вздохнул.
Мелани заметила, что Даррел так и не использовал выпавшую ему даму. Он просто отдал ее кому-то. Она не стала себе забивать голову размышлениями о том, почему он это сделал.
После обеда Мелани устроилась на раскладушке, раскрыла дневник и принялась писать.
«На борту осталось пятнадцать человек. Врач выбыл, а за ним и пожилая пара, которая планировала доплыть до Флориды. Одна из молодых мам тоже не выдержала. Если так пойдет дальше, то у меня будет шанс победить. Эрни, как назло, словно прилип к телевизору. Сьюзи, Кевин, Джерри и Харриотт без конца играют в преферанс. Тоуни вызвала небольшой мятеж на борту, когда накрасила себе ногти чересчур пахучим, и наверное токсичным, лаком. Охранник Хью, которому досталась кушетка, сильно храпит. Роберт с Дианой стараются уединиться в какой-нибудь из трех кают и выглядят несчастнейшими из молодоженов. А Даррел…»
Мелани прекратила писать и закрыла дневник. Даррел… Он ведет себя не так, как она рассчитывала. Выполняет роль всеобщего примирителя, вмешиваясь в тех случаях, когда накаляются страсти, и предлагая способы уладить спор. А спорили на вечные темы: кому первому идти в душ или чья очередь мыть посуду. Он на редкость дипломатичен и умеет заставить себя слушать. Если бы она не знала Даррела Уайта как искусного сердцееда, то, пожалуй, он мог бы ей даже понравиться.
Посмотрев на часы, Мелани подошла к нише с телефонным аппаратом, сняла трубку и набрала номер.
– Алло? – услышала она хриплый голос.
– Отец, это я, здравствуй! Как твои дела?
– Нормально. Вот только что сражался с медсестрой.
– И кто же победил? – засмеялась Мелани, но внутри у нее все колотилось.
– Сначала думал, что я, но она уже горит желанием устроить реванш, – ответил отец, и в трубке послышался хриплый кашель, болью отдавшийся в груди Мелани. – Прости, дочка. – Снова последовал кашель, но на этот раз он был короче. – Очень хотел бы тебя увидеть.
– Я тоже, отец. – На глаза ее навернулись слезы. Ричард Маккейн до сих пор был для нее лишь звуком, голосом, который она слышала только в телефонной трубке. А ей хотелось обнять его, посмотреть в глаза, расспросить. О том, что у нее есть отец, Мелани узнала всего полгода назад, но беспощадный демон под названием рак уже неумолимо тянул его в могилу.
Трубку взяла одна из навещающих Ричарда сиделок, медсестра по имени Джинни.
– Привет, Мелани.
За несколько недель две женщины очень сдружились.
– Как он себя чувствует, Джинни?
Мелани услышала, как Джинни потерла рукой трубку.
– В общем, как и ожидалось, – ответила она. – Врач сказал… – Она замешкалась. – Операция не принесла результатов. Через две недели начнется курс химиотерапии. Пока он не закончится, Ричард не сможет никуда поехать. Но скоро он станет чувствовать себя получше.