И тогда, и сейчас… Он торговал своей задницей ради счастья Дины и искренне надеялся, что она никогда об этом не узнает. Он не хочет её жалости, не хочет, чтобы их отношения поменялись в худшую сторону. А позор… Он никогда и никому об этом не расскажет.
Но гораздо сильнее Генриса беспокоила Дина.
Как она там? Всё ли с ней в порядке…
Ведь он не мог сделать ничего. Даже позвонить не было возможности — телефон у него отобрали в первый же день.
Иштарец громко застонал, замерев.
И Генрис вынужден был застонать вслед за ним, проклиная себя. За то, что был дураком, мечтая поехать в «прекрасную Иштарию». За то, что обманывал Дину, пусть и ради её собственного блага. За то, что сейчас он здесь, а она там одна и наверняка не может найти себе места, не зная что с ним. Ведь она даже не знает, куда звонить и где его искать.
Мужчина грубо развернул к себе Генриса, чтобы впиться в губы поцелуем, наслаждаясь податливостью, а после грубо толкнуть вниз, заставляя упасть на спину.
Генрис прикрыл глаза, изображая желание, на деле же скрывая ненависть. Если бы он мог… Если бы он только мог.
Стук в дверь спас парня от очередного акта насилия, и иштарец скривился.
— Ты хорошо поработал, — он порочно облизнулся, окидывая своего наложника жадным взглядом. — Подожди меня, я скоро вернусь и мы обязательно продолжим.
Генрис покорно кивнул и упал без сил, едва дверь захлопнулась, оставляя его в комнате одного.
Две недели ада, и две с половиной недели с момента, как он прилетел в Иштарию.
Парень перевернулся на живот и подгрёб под себя подушку, уткнувшись в неё лицом.
Лишь мысли о Дине поддерживали его. Лишь ради неё он терпел всё это…
Он вздохнул, поднимаясь.
Если раньше он ещё мог надеяться на то, что всё обойдётся, то теперь…
У него был всего один вариант. Единственный шанс на спасение.
Мать…
Женщина, которая дала ему жизнь и которая до сих пор считает его своей собственностью. А может даже игрушкой. Но теперь Генрис точно знал, что быть комнатной собачкой для собственной матери всё же приятнее, чем вот так…
Он позвонит ей. Позвонит и попросит прощения. Он будет унижаться, пресмыкаться и безбожно врать, лишь бы она помогла ему вырваться из этой грёбаной страны.
Вернуться на Родину, а там… Там будет проще.
Глава 14. Простые радости
Маргарита вместе с кузиной стояли на пороге квартиры. Яра нервно мяла в руках ручку вместительной спортивной сумки, в которую уместились все её вещи, какие она только захотела забрать.
— Ты точно справишься сама? — с сомнением спросила Рита.
Дина нетерпеливо кивнула, пытаясь сдержать рвущуюся наружу глупую улыбку. Подруга повторяла свой вопрос уже, наверно, в десятый раз, но это удивительным образом лишь подогревало предвкушение Надины.
Три недели. Три долгих недели и ещё один день она жила словно белка в клетке. Металась по кругу дом-работа, не имея сил и желания вырваться из этого колеса. И даже краткие моменты отдыха — обеды с Леной или вечерние беседы с Ритой, — терялись на общем фоне. Хотя чуть позже, через пару-тройку дней, когда эйфория от приобретения немного поостынет, Дина обязательно пригласит подруг на новоселье и скажет им спасибо. За то, что были рядом. За то, что поддерживали. Без них Надина вряд ли смогла бы продержаться в этой бесконечной гонке со временем, под гнётом постоянно нарастающего напряжения.
Она кралась в свою квартиру, словно вор. Вздрагивая практически от каждого шороха и шарахаясь от любых встреч с соседями. Замирала истуканом, слыша на лестничной площадке шаги, не желая встреч с тем нахальным соседом, о котором не знала даже имени и того, где он живет. Сейчас Дина понимала, что это бессмысленный, ничем не подкреплённый страх, но тогда…
Постоянное напряжение подогревалось и ощущением, что время до возвращения Генриса буквально тает. Каждый день, каждый вечер она со страхом открывала дверь квартиры, ожидая, что он выйдет её встречать. Что ей придётся посмотреть в его глаза…
Чувство вины снедало её изнутри. Поступок Генриса был ужасен, но… И она сама поступила не лучше. Не пожелав поговорить, не пожелав выслушать. Она совершила подлость, при том дважды! И всё чаще ей казалось, что Генрис не заслуживал этого…
Дина рвано вздохнула, мотнув головой, и вскинулась, лишь теперь замечая, что Маргарита всё ещё стоит рядом и ждёт ответа.
— Всё нормально, Рит, — улыбка далась Миловой с трудом, но стало легче. — Езжай… те. Вам ведь тоже необходимо обустраиваться.