Санька показал на стоящее в углу белое знамя с изображённым на нём солнцем и расширяющимися лучами.
Все трое гостей разом поклонились флагу.
— Разрешите поблагодарить вас, король Уссури, за приём, — проговорил губернатор Токасима. — Мы вынуждены просить вас разрешить удалиться.
— Благодарю и вас за ваш визит. Передайте Сёгуну Токугаве мои искренние пожелания долгой жизни, выздоровления и пожелание личной встречи. Думаю, нам есть, что обсудить. Хотя бы — участие в войне против Британцев, которые почему-то называют себя «великими».
Трое гостей так и вышли пятясь и постоянно кланяясь, забыв, что тема осмотра техники, была оставлена на потом.
Как правильно предполагал Санька, все три его гостя написали отчёты об услышанном и увиденном, и оправили их разными курьерами. Сёгун Токугава самолично прочитал сообщения и потом долго сидел в раздумьях. То, что к Японии шла эскадра американцев он не верил. Слишком далеко находилась эта Америка. Даже сами североамериканские китобои, которых он иногда допрашивал сам, говорили об этом.
Они рассказывали о каком-то страшном проливе и мысе «Горн», где постоянно бушуют ураганы и который пройти очень даже не просто. Зачем Американцами рисковать, отправляясь в дальний путь. Какая такая жизненная необходимость толкнёт правительство американского президента на то, чтобы подвергнуть эскадру риску? Ради торговли с Японией? Где та Америка и где Япония? Какая может быть торговля между странами, находящимися на разных концах света. Торгуют с соседями. Хотя и голландцы рассказывают, что тоже добираются к Китаю несколько месяцев.
Токугава не понимал логики европейцев. А вот логика правителя Уссурийского королевства ему понятна. И Токугава был бы не прочь унизить англичан. Но у Такугавы практически отсутствовал военный флот. А участвовать в войне на правах подносящего стрелы, Токугава не хотел. Говорили ему, что грядёт пушечная эра. Токасима и говорил… Но Такугаву убедили, что сражаться таким оружием — не по-самурайски. И он, Такугава, заключил Токасима сначала в крепость, а потом под домашний арест.
И правильно он сделал, что сейчас вызволил обоих специалистов по европейской культуре. Токасима — истинный самурай — давно предупреждал его что европейцы сильнее могут легко разрушить Японию. Сакума — тоже предупреждал, что европейцы сильно продвинулись в науке и технике. Он даже сделал электрический телеграф, который помог бы держать связь между островами, не посылая гонцов, а по проводам. За это его едва не казнили. И вот теперь Токугава сам видел, оружием какой разрушительной силы могут владеть враги Японии.
Токугава понимал, что этот Уссурийский Микадо снизошёл до разговора с низшими не просто так. Ему надо было донести свои мысли до него, до Тукугавы. Таким оружием, каким оснащены корабли Уссурийского Микадо, можно было бы разрушить любой город и любые крепости. Токугава самолично наблюдал за «дружескими» кораблями, а потом прошёлся по пепелищу разрушенных портовых сооружений.
Он видел трупы японцев, которым не повезло попасть под обстрел. Их было немного, но они были. Не выжил никто на территории порта. Так же, как не осталось и ни одного неразрушенного здания. Токугава читал отчёты о бомбардировках англичанами Китайских портов в сорок первом году. Он тогда не поверил, что англичане победили в войне с Китаем. Китай очень большой и у него очень много людей. Но Китай проиграл какой-то, находящейся за тридевять земель, Британии. У флота которой здесь даже нет базы снабжения.
— А оружие Уссурийского Микадо гораздо мощнее, — думал Токугава. — И он слаб, если не захотел подчинить Японию. Стоило только разрушить несколько городов и Япония бы отдала не только маленький островок в Нагасаки, но и всё Нагасаки. А может быть и весь остров Кюсю. И эту слабость врага, пытающегося показаться другом, надо попытаться использовать. Хотя, его слабость может оказаться ловушкой.
Сёгун снова пробежал глазами по иероглифам.
— За десять дней отсыпал, увеличив остров на триста пятьдесят футов в одну сторону, и продолжает насыпать его в другие стороны, — прочитал он. — Триста пятьдесят футов за десять дней — это очень много. Уже прошло двадцать. Значит ещё столько же? Так он ещё одно Нагасаки в бухте построит.
[1] Японское произношение слова «дао» — путь, запрещённое учение в Японии.
[2] Синтоизм.
Глава 17
Проведя встречу с представителями сёгуната, Санька отправился с визитом вежливости в Поднебесную. Он заходил в каждый, разрешённый для посещёния иностранным судам порт: Шанхай, Нинбо, Фучжоу, Амой[1] и Кантон[2] оставляя тамошним властям послание с пожеланием здравия правителю и с просьбой принять посольство. В трёх последних городах он обращался к лидеру восстания тайпэнов Хун Сюцюаню уже захватившему южные окраины Циньской империи.