Любой простой человек уже давно бы запутался, но Санькина матрица, натренированная им в прошлом мире, пока справлялась, но перенапрягалась. Она давно сигнализировала ему, что задач уже хватит. И Санька боялся, что его «компьютер» в голове «перегорит». Или вдруг перезагрузится… Ведь у него нет даже копии той системы, что он создал. Накройся сейчас матрица «медным тазом» и тысячи людей останутся в чужих мирах без помощи и поддержки. Как-то Санька пытался перенести структуру «его» миров, связанную нитями его разума на обычный компьютер, но утомился и вскоре забыл про неё. Вспомнил и снова забыл. И у него самого было столько забот и хлопот, что дня не хватало.
Сейчас он нежился в лучах сентябрьского солнца на песчаном побережье Японского моря и ему было хорошо. Рядом так же в плавках отдыхала его персональная охрана, офицеры кораблей и другие моряки. Жарилось мясо, пили лёгкие спиртные напитки типа пива, сидра и сухого вина. Крепкие спиртные напитки во время боевых дежурств были категорически запрещены.
Они отдыхали на Хасане около месяца, разъезжая по болотам и озёрам. Санька «вызвал» своих «партнёров по проекту» и откликнулись на вызов все, так как на Хасане ни в прошлом, ни в будущем никто из них не охотился. Был один неудачный случай охоты, когда Михаил вывез Лучегорских охотников на весеннюю утиную охоту, а привёз на выгоревшее от палов озеро без единой сухой травинки и покрытое чёрным пепелищем. Про эту «охоту» мужики то и дело и вспоминали, незлобливо насмехаясь над Мишаней и Выходцевым, который ту охоту и организовывал.
Сейчас здесь было просто какое-то птичье царство водоплавающих. Новейшие снегоболотоходы имели комфортные условия и для проживания, и для транспортировки. Вот ими охотники и пользовались, стреляя, порой, прямо с машины, укрытой маскировочной сетью. Тишина, звуки перемещения и призыва друг друга пернатых, солнышко и приятная беседа. Мишаня, оказывается неплохо пользовался гитарой и имел приятный тембр голоса. Только песни у него были в основном лирическо-патриотические: из Любэ, из советских кинофильмов. Но с другой стороны, что ещё нужно, когда песня звучит фоном, так же фоном трещит костёр и, под тихий разговор, ходит по кругу очередная бутылка кристально чистой прохладной водки?
Николай Николаевич Муравьёв прибыл в Охотск, как говорится, «первыми попутными собаками». Едва в Якутске выпал первый снег, а это случилось двадцатого сентября, губернатор Сибири и Дальнего востока, тронулся в путь. В Якутске его ждало ещё одно сообщение от Невельского, что экспедиция по изучению Сахалинского Лимана продолжается успешно.
К отчёту прилагались карты, карандашные зарисовки бухт и фотографии. Фотографии хоть и маленькие, но дающие представление и о тех местах, которые на них сфотографированы, и о техническом совершенстве пришельцев. На фотографиях очень часто были запечатлены и Невельской со своей женой Екатериной, оба радостные и, можно сказать, счастливые.
Путь до Охотска нарты «пролетели» за две недели. Просто реки ещё не встали и кое-где приходилось пробираться в обход по тундре.
В Охотске Муравьёва встретил жизнерадостный Невельской и его красавица жена. Геннадий Иванович дышал глубоко и глаза его искрились победой.
— Предлагаю, Николай Николаевич, прямо завтра же, отправиться навстречу Уссурийскому правителю.
— Какому Уссурийскому правителю, голубчик? Ну, откуда ему тут было взяться? Ведь наши разведчики сообщали, что по речке Уссурке китайских поселений нет. Одни Нанайцы с которых никто ясак не берёт и которые ни о каких китайцах не знают.
— Это сложная история, и мне не хотелось бы забегать вперёд и пересказывать то, что я сам не совсем понял. Однако, ясно одно, что у него имеется договор с императором Китая о передаче ему всех восточных земель империи в вечное владение. Наша разведка в Китае донесла, что ходят слухи, что этот Александр является каким-то дальним родственником императора. И сейчас этот Александр помогает готовить императорскую армию по новому образцу. Не сам, конечно, а его офицеры. Там сейчас разрастается восстание. Уже были первые стычки императорских подразделений с повстанцами. Эффект, как говорят, потрясающий. Убито около тысячи человек. Со стороны императорских войск потерь нет. На них надеты какие-то лёгкие панцири, защищающие имперских воинов от пуль новейших английских ружей.