— Мороженое, дата изготовления… август 2025 год. Не может быть. Это какая-то мистификация.
— Ага, — хмыкнул Сотников. — а свет из керосиновых ламп.
— Да… Откуда такой немыслимый свет⁈
— Электричество, Константин Николаевич. Простое электричество.
— Простое электричество, — сказал великий князь и потерял сознание.
[1] Кабельтов — примерно 185 метров.
Глава 23
— Врача! — крикнул Муравьёв с тревогой в голосе.
— Да, не тревожьтесь, Николай Николаевич. К обморокам мы привыкли. Да, Дмитрий Владимирович.
— Так точно! Привыкли!
— Вас ведь откачали и князя откачаем. Нашатырь?
— Сейчас мы его…
Сотников смочил ватку и поднёс её к верхней губе князя. Тот мотнул головой и, морщась, приоткрыл глаза.
— Где я? — спросил он. — Такой свет! Мне привиделось? Или… Где я? Николай Николаевич… Значит, это не сон? Электричество… Я читал про опыты в Британии. С,э-э-э, лампами, как их, чёрт, накаливания.
— Хм, продвинутый князь, — подумал Санька. — Про электричество знает, про лампы накаливания, а ведь до первого освещения в столице ещё лет тридцать.
Константин Николаевич считался заступником прогресса и принёс много пользы державе, но погорел на «бабах». Вернее на одной — танцовщице Кузнецовой, с которой зажил внебрачным образом, призвав официальную супругу «соблюдать приличия». За это его племянник царь Александр Третий и лишил всех должностей и регалий, помня неверность отца царя Александра Второго и слёзы своей матери. А с Константином Николаевичем флот мог бы стать другим. Он и броненосные винтовые канонерки приказал строить, причём за свои деньги. Средств в казне, как обычно, не было. В кредит жила Россия, мать наша.
— Во всех, млять мирах одно и то же, — подумал Санька. — Просто зла не хватает. Они, млять, что враги народа? Неужели не понятно, что на чужие деньги и чужим умом крепкое государство не построить⁈
Однако реформы флота, затеянные Константином Николаевичем оценивались впоследствии, как неоднозначные.
— Всё, Константин Николаевич! Поднимайтесь! — бодрым тоном произнёс Санька. — Коньяку сейчас выпьем. Вы какой предпочитаете? Хе-хе… В это время суток.
Стольников шевельнул уголками губ, изобразив понимание шутки.
— Я вообще коньяк не люблю, но теперь выпью. Всё равно, какой.
Князю помогли встать на ноги и посадили в кресло. Он настороженно покосился на тёмный экран телевизора.
Налили в четыре рюмки коньяк, сдвинули их, выпили. Сразу налили ещё. Гарсон придвинул столик с закусками: оливки, сыр, мандарины, яблоки, ананас кусочками, мороженое.
Князь, не тушуясь, попробовал всё и закончил пробу продуктов мороженным.
— Какой великолепный вкус, — оценил он.
— Наше русское производство, — сказал Санька. — Лучше любого иностранного.
— Сделано в вашем времени? — осторожно спросил князь.
— Ну, вы же видели дату изготовления? И… Это не будущее вашего мира. Это другой мир, но очень близкий к вам. Параллельный. Но очень близкий. Однако его будущее создаёте вы. Ну, и теперь, уже, мы, те, кто пришёл в ваш мир. Он, понятно, таким, как наш уже не будет.
— А каким будет?
— Кто его знает? — пожал плечами Санька. — Но проиграть Крымску войну я вам не дам. Позорище!
— Как-к-кую Крымскую войну?
— Как какую? Неужели ваш батюшка не сказывал вам, что имеет желание надрать задницу туркам и захватить проливы?
Князь потупился.
— Ну, вот! Я же говорил! — Санька указал рукой на князя, вроде как призывая глянуть на него, в чём-то провинившегося, и посмотрел на Сотникова. — Всё спланированно давно.
— Оттоманы всё равно не выплатят контрибуцию, а при нашей попытке забрать Молдавию, начнёт сопротивляться.
— То есть, то, что они будут сопротивляться, вы подумали, а то, что им вы этом станут помогать Британцы и Французы, вы на подумали? А зачемим это? Британцы союзники. С Французами мы за Храм Рождества Господня в Вифлееме повздорили, а отоманский султан взял на себя вольность поменять многовековой порядок владения палестинскими святынями за спиной России и по требованию третьей державы? Государь так и написал султану этим сентябрём. И да… Французский посланник монсеньор де Лавалетт грозит, что республиканский флот блокирует Дарданеллы. Но это пустое…
— Пустое⁈ — удивился Санька. — Это ваше «пустое» выльется в сотни тысяч жизней русских солдат.
— Но… Что же делать? Ведь султан Абдул-Меджид уже ответил на письмо императора. Обещал в ближайшее время собрать комиссию и подготовить новый фирман, в котором будет закреплено статус-кво святых мест и преимущественные права на них Иерусалимской православной церкви.