Я повернулся к Яну.
— Что? Я люблю корейскую кухню. Как ты думаешь, что я ел, пока служил в Сеуле?
— Я ухожу, — объявил я и встал из-за огромного обеденного стола Аруны. — И оставляю мужа здесь мыть посуду.
И вдруг меня крепко обняли и начали целовать. Я оказался в групповом объятии и еще долго не мог выбраться из дома.
В конце концов Кэтрин отправилась ночевать с Мин и Дженсеном в отель «Четыре сезона». И мы все договорились позавтракать, прежде чем они улетят.
Мы с Яном поехали домой на такси вместе с Цыпой и попросили водителя высадить нас в паре кварталов от дома, чтобы выгулять нашего оборотня.
— Итак… с кем ты разговаривал сегодня утром перед отлетом? — спросил я, шагая рядом с Яном, пока он обнимал меня за плечи.
— С Кейджем. Нужно было ему обо всем рассказать.
— Дай угадаю, он разрешил записать эту поездку как деловую.
— Точно.
Я хмыкнул.
— Что?
— Нарушать правила не в его стиле.
— Ну, фактически правила не были нарушены, верно? Зато я имел возможность представиться федеральным маршалом, а не просто Яном Дойлом.
— И все же мило с его стороны.
— Теперь я в его непосредственном подчинении. Он обязан меня прикрывать; он сам на это подписался, когда меня выбрал.
Я тихонько рассмеялся.
— Что? Это правда.
— Ну конеч…. Ян?
Он резко остановился и не дал мне сделать ни шагу вперед. Когда я посмотрел в сторону нашего дома, то увидел человека, сидевшего на крыльце.
— Кто это? — спросил я.
— Я не…
— О, погоди-ка, — сказал я, когда мужчина встал и помахал мне рукой. — Я его знаю. Это Ефрем Лам из нацбезопасности.
— Кто?
— Ефрем Лам, — повторил я и махнул рукой в ответ. — Мы познакомились в больнице Финикса, когда я приехал туда в карете скорой помощи с детьми Гусмана.
— И что он здесь делает?
— Не знаю, детка. Пойдем спросим.
Ян не был в восторге от незваного гостя. Но когда мы подошли ближе, а Ефрем спустился по ступенькам и встал на тротуаре — к слову, выглядел он потрясающе в кашемировом длинном пальто, классических брюках и ботинках от «Прада», но при этом вовсе не угрожающе, — Ян успокоился. Кроме того, разглядев вблизи, что превосходит незнакомца как минимум фунтов на пятьдесят, мой муж заметно расслабился.
— Ефрем, — протянув руку, поздоровался я.
Сначала мы пожали друг другу руки, а потом я представил его Яну, и они тоже обменялись рукопожатием.
— Рад тебя видеть, — сказал я, когда он погладил Цыпу по голове. — Чем обязан?
— Это прозвучит странно, но мне нужно, чтобы ты меня выслушал.
— Хорошо.
С этими словами Ефрем сунул руку в карман, достал красивые старинные золотые карманные часы и протянул их мне.
Я повертел их в руках, открыл футляр и увидел надпись: Для Миро. Внизу стояли инициалы КХ. Глубоко вдохнув, я вскинул голову и встретился с взглядом зеленых глаз.
— Что это за хрень? — холодно и нетерпеливо поинтересовался Ян, сканируя улицу в поисках угрозы и готовый в любой момент защитить меня.
— Ефрем? — спросил я, сжимая часы в руке, не собираясь их отпускать, но в тоже время желая от них избавиться. — Скажи, что происходит.
— У тебя в руках карманные часы от Phillippe Patek с драгоценными камнями в восемнадцать карат и подходящая цепочка для часов с ключом от камеры хранения доктора Крейга Хартли.
— Камеры хранения?
— Да.
— Объясни.
Ефрем откашлялся, повернулся и помахал кому-то на другой стороне улицы.
Минуту назад мы с Яном осматривали улицу в поисках посторонних, но никого не заметили. Однако, как оказалось, мы были невнимательны. И тот факт, что кто-то ускользнул от острого взгляда Яна, выводил его из себя. На мгновение он испугался, почти запаниковал, но потом прищурился и выражение его лица изменилось.
— Харрис? — раздраженно фыркнул Ян спустя мгновение.
— Дойл, — ответил кто-то из тени. Я вообще никого не видел, но Ян, похоже, мог видеть в темноте.
— Что ты здесь делаешь?
— Не знал, слышал ли ты новость. И не хотел тебя спугнуть, а раз Еф знаком с твоим мужем, решил установить контакт через него.
— Мы вместе служили в Афганистане, — пояснил Ян и положил руку на мое плечо, а потом нежно сжал. — Все нормально.
После этих слов из темноты вышел красивый мужчина, огляделся по сторонам и трусцой направился к нам через улицу.
Меня поразили его глаза необычного цвета: весенняя зелень с вкраплениями золота. Подойдя ближе, он протянул Яну руку, и тот быстро пожал ее.