Маркус Логан вовсе не походил на беспринципного шантажиста: он был обычным человеком, который выполнял свою работу и не желал упускать подвернувшиеся возможности. Как Розалинда, как я. Как все люди в те времена. Прежде чем перейти к делу, которое привело его в Марокко, и получить подтверждение, что выдвинутые им условия будут выполнены, он предпочел сообщить нам некоторые сведения о себе. Он работал на британское информационное агентство, имел аккредитацию на освещение испанской гражданской войны с обеих сторон, и ему доводилось не только работать в столице, но и ездить повсюду, где шли боевые действия. После ранения его срочно прооперировали в Мадриде и с первой оказией эвакуировали в Лондон. Потом он провел несколько недель в Королевской лондонской больнице, прикованный к постели и мечтавший вернуться к активной жизни.
Узнав, что человек, близкий к верховному комиссару Испании в Марокко, хочет получить от него некую информацию, он решил не упускать случай. Он понимал, что физическое состояние не позволяет ему вернуться к работе военного корреспондента, а поездка в протекторат, напротив, оказалась очень кстати. Правда, пришлось долго воевать с врачами и начальством за разрешение отправиться в путешествие, и они немало потрепали ему из-за этого нервы. Он попросил у Розалинды прощения за свою резкость в телефонном разговоре, несколько раз согнул и разогнул ногу, морщась от боли, и наконец перешел к насущным вопросам.
— Я с самого утра ничего не ел; не возражаете, если я приглашу вас поужинать и мы в это время поговорим?
Мы с Розалиндой приняли приглашение. На самом деле я готова была на все, что угодно — хоть есть тараканов, — ради получения информации, которую ждала столько дней. Логан непринужденно позвал одного из арабов-официантов, сновавших по внутреннему дворику с заказами, и попросил приготовить для нас столик в ресторане гостиницы.
— Одну секундочку, сеньор, одну секундочку. — Официант вышел, и буквально через несколько секунд перед нами предстал подобострастный и почтительный метрдотель-испанец.
— Прошу вас, прошу вас, сеньоры, пойдемте, я вас провожу. Разве можно заставлять ждать госпожу Фокс и ее друзей?
Логан пропустил нас вперед, и метрдотель показал столик в самом центре зала, за которым мы были бы на виду у всех и где каждый присутствующий мог в свое удовольствие лицезреть английскую возлюбленную верховного комиссара Бейгбедера. Журналист вежливо отказался от этого предложения и указал на другой столик, находившийся в глубине зала. Все столы выглядели безупречно — с белоснежными скатертями, бокалами для воды и вина и белыми салфетками, сложенными на фарфоровых тарелках. Было еще довольно рано, и в зале сидели не более дюжины человек.
Мы сделали заказ, и, пока его готовили, нам подали херес. Розалинда приняла на себя в некотором роде роль хозяйки и завела разговор. Наша беседа во внутреннем дворике, в сущности, ничего не значила, но помогла избавиться от напряжения. Журналист рассказал о себе и о своем ранении, и мы, успокоенные тем, что он оказался вполне безобидным человеком, немного поговорили о жизни в испанском Марокко. Однако все мы понимали, что наша встреча состоялась не для дружеской болтовни о том о сем. Мы знали, что это своего рода сделка, и нам были прекрасно известны требования и условия, выдвинутые с обеих сторон. Так что пришло время перейти наконец к делу.
— Все вопросы, которые мы обсуждали с вами по телефону, уже решены, — объявила Розалинда, как только официант, принявший заказ, удалился от нашего столика.
— Отлично, — ответил журналист.
— Вы сможете лично встретиться с верховным комиссаром и взять у него интервью. Вам также предоставят разрешение на временное проживание в протекторате, — продолжила Розалинда, — и, кроме того, вы получите приглашение на все официальные встречи в ближайшие несколько недель. Некоторые из них, могу вас заверить, будут очень важными.
Маркус Логан вопросительно поднял правую бровь.
— В скором времени ожидается краткий визит дона Рамона Серрано Суньера, свояка Франко. Полагаю, вы знаете, о ком я говорю.
— Да, конечно, — подтвердил журналист.
— Он приезжает в Марокко на празднование годовщины восстания и проведет здесь три дня. По этому случаю готовится несколько мероприятий; вчера приехал Дионисио Ридруэхо, министр пропаганды. Он должен координировать приготовления с секретарем Верховного комиссариата. Так что добро пожаловать на все официальные встречи, открытые для гражданских лиц.
— Огромное вам спасибо. И пожалуйста, передайте мою благодарность верховному комиссару.