— Я постоянно хочу к тебе прикасаться… Хочу чувствовать тебя… Хочу ощущать и целовать, — между откровенными ласками шептал мне возлюбленный.
Его язык вытворял такое, что я, замерев и вцепившись в плечи оборотня, не смела пошевелиться, чтобы не спугнуть то неописуемое чувство, которое во мне разгоралось.
— Мирослав, — выдохнула, закрывая глаза и сильнее сжимая его плечи. — Мирослав.
Давление языка на клитор увеличилось, да и его движения ускорились. Вцепившись в Мирослава, я уже готова была уплыть на волнах оргазма.
— Мы это сделаем вместе. — Хрипло произнес Мирослав, подхватывая меня на руки, а с моих губ сорвался вздох разочарования. — Потерпи немножко.
Положив меня на кровать Мирослав вместо того чтобы быстренько закончить начатое, стал изощренно меня мучить. Он вошел в меня медленно, погружаясь в мое лоно миллиметр за миллиметром, а затем так же медленно и неторопливо стал двигаться, разжигая во мне всепоглощающее пламя, которое хотело вырваться наружу, но ему не позволяли этого сделать.
В какой-то момент, мое тело, не выдержав долгого ожидания, стало извиваться в поисках кульминации, которая должна была уже вот-вот наступить.
— Элла, — прохрипел Мирослав. — Подожди. — Только я уже не хотела ждать, я хотела парить.
Несколько секунд страстного танца и мир исчезает, разлетаясь на тысячу осколков. По телу разливается нега и совершенно не хочется шевелиться.
— Элла, Эллочка, Элеонора, — шепчет Мирослав, нежно целуя мое плечо. — Не думал что такое возможно. Я не знал, что может быть так хорошо. Так чудесно. Ты мое сокровище.
— Твое сокровище умирает от голода, — произнесла, открывая глаза. Я готова была весь день провести вместе с Мирославом в постели, но организм уже не просил, а требовал накормить его. — Я готова сразу позавтракать, пообедать и поужинать.
— В таком случае, поднимайся.
— Мирослав, а ты знаешь что Марлионна, не просто так тебя соблазняла, а с умыслом. — Мы сидели в ресторане и уже перешли к десерту. Насытившийся организм теперь не отвлекал на себя внимание, и меня потянуло на разговоры.
— Хочешь сказать, что она готова была, как и ты подарить мне браслет? — Мирослав неспешно попивал горячий кофе.
— Не знаю, не знаю, как-то я забыла у нее об этом спросить, но при случае обязательно поинтересуюсь. Кстати, а почему ты ее поползновения проигнорировал?
— Я был при исполнении.
— То есть, если бы ты с ней столкнулся на улице, у вас бы мог закрутиться роман? — в груди что-то защемило, а потом стало сдавливать грудную клетку. Неужели я ревную?
— Вполне возможно, но к счастью этого не произошло. — Отставив от себя чашку с недопитым кофе, Мирослав поднес к губам мою ладонь и стал один за другим целовать на ней пальцы. — Не надо меня ревновать. Я больше ни на кого кроме тебя не взгляну.
— И чему ты так загадочно улыбаешься? — поинтересовалась.
— Раз ты меня ревнуешь, значит, любишь, ну или, по крайней мере, я тебе не безразличен.
— Если бы я к тебе ничего не испытывала, то не заявилась бы к тебе в департамент и наша с тобой помолвка не состоялась бы. Вот так вот.
— И все же, — глядя на меня, Мирослав поглаживал мою ладошку.
— Я тебя люблю. Ты это хотел услышать? — сейчас я жалела о том, что мы не заказали обед в номер, а решили спуститься в ресторан. А если бы мы были в номере, то можно было бы пересесть к Мирославу на колени и поцеловать его.
— Да, я очень хотел это услышать и мне жаль, что мы сейчас находимся здесь, а не у тебя в номере.
— А что нам мешает туда подняться?
— Действительно.
Мы смотрели в глаза друг другу и, несмотря на тихий монотонный гул голосов тех, кто находился рядом с нами, было ощущение, что мы с Мирославом остались одни, и вокруг нас нет ни единой души, только он и я.
Я чувствовала, как меня тянет к нему, и уже сейчас ощущала зависимость от него.
Трезвон телефона вернул меня в действительность.
— Да, мам.
— Ты где?
— В "Золотом драконе".
— Приходи вечером, посидим, поговорим, пообщаемся.
— Прости, не получится. — И тут я вспомнила, что мама еще ни разу не видела выступления Лучезарной. — Мам, Нэйтон с тобой? — Я уже свыклась с тем, что Нэйтон мой отец, но вот назову ли я его когда-нибудь папой? Не знаю, время покажет.
— Да, он рядом. Ты хочешь с ним поговорить?
— Да, — зная маму, я была более чем уверена, что она откажется, если я ее приглашу на выступление Лучезарной.
— Элеонора, — раздалось в телефоне.
— Нэйтон у меня к тебе огромная просьба и я очень сильно на тебя рассчитываю.