— Мы с мамой ждём вас уже час, ты считаешь это нормальным? — Начинает с ходу читать нотации.
— Прости, но сейчас правда не время ругаться. Ева попала в больницу, и ей нужен донор с четвёртой группой крови, иначе она умрет. — Мои руки тряслись, а внутри все сжималось настолько, что причиняло боль.
— Почему я должен помогать этой вертихвостке? Если я согласился на эту встречу, не значит, что я поменял мнение о ней. — Сжимаю руки в кулаки, но сдерживаюсь, чтобы не наговорить лишнего.
— Она многое для меня значит, отец. Она не богатая, но чистая и невинная, такую я уже не встречу. Она на многое пошла ради меня, и попала в больницу тоже из-за меня. Прошу тебя, помоги мне, и больше я ни о чем тебя не прошу. Как много для тебя значит мама? — Задаю вопрос.
— Много чего значит. — Тихо отвечает.
— Также много значит для меня и Ева. — Повисает молчание, которое угнетает. В моих глазах уже выступили слёзы.
— Хорошо, я выполню твою просьбу. Куда нужно подъехать? — На моих губах расцветает улыбка, и я тут же диктую ему адрес. Выезжаю в сторону больницы, по пути набирая номер Людмилы, мамы Евы.
?????
Проходит около пяти часов, после того как отец приехал, чтобы сдать свою кровь. Мы все сидели в коридоре, ожидая вердикта врача. Людмила плакала, а моя мама держала ее за руку, успокаивая, я тем временем ходил туда сюда, не в силах усидеть на месте. Отец говорил с Димой, все еще отходя от донорства. Я еще не поблагодарил его за то, что он спас жизнь Евы, но всему свое время, надеюсь, что он может войти в мое положение.
— Как вас много. — Говорит доктор, которого я не заметил. Я первый подхожу к нему, пока он копается в своих бумагах, после чего поднимает на меня взгляд. Вся семья встает позади меня, также ожидая вердикта.
— Что там, Александр Алексеевич. — Выкрикивает Людмила.
— Все прошло благополучно. Ева Альбертовна сейчас отдыхает. Если бы не Сеньор Гарсиа, то... ладно, самое главное, что все обошлось. Пациентка просила зайти Даниеля. — Доктор взглянул на меня поверх очков. — Только не долго, молодой человек, ей нужно больше отдыха. Она в шестнадцатой палате. — Быстро киваю, и чуть ли не бегу к ней. Сердце бешено колотилось. Все хорошо. Она со мной.
Вхожу в белую палату, слыша как пищит аппарат, и ощущая запах медикаментов. Мой взгляд сразу же нашёл Еву, лежащую в кровати. Бледная, слабая и живая. Ее глаза были прикрыты, но она открыла их, когда я стал приближаться к ней. Я не сразу заметил медсестру, ставящую капельницу. Девушка справлялась со своей работой быстро, поэтому также быстро оставила нас наедине. Встаю на колени перед Евой, беря ее тёплую руку в свою, на ее губах появляется слабая улыбка.
— Душа моя. — Шепчу я, целуя ее руку. Она сжимает мою ладонь, и от этого внутри стало невыносимо больно.
— Даниель. — Шепчет она, после чего из ее глаз начинают капать слёзы. — Я люблю тебя. — Впервые за все время я дал волю своим эмоциям, и... заплакал.
— Я тоже люблю тебя. — Прижимаю ее руку к своим губам. По щекам стекают слёзы, и осознание того, что я чуть не потерял ее, заставляет вновь и вновь повторять те слова, которых я так боялся. — Я люблю тебя. Люблю. Моя храбрая мышка. Я отомщу за то, что случилось с тобой. — Смотрю в голубые глаза. Ева качает головой.
— Не надо. Они сами поплатятся за то, что сделали. Не делай глупости. — Ее слабый голос пытается переубедить меня, на что я легко улыбнулся и встав, склонился над девушкой, целуя ее в лоб.
— Ты достаточно раз отговаривала меня, Ева. Но... то, что я увидел в нашей квартире... это было больно. Невыносимо. Я чуть не потерял тебя, этого достаточно. — Девушка начинает плакать, но я вытираю ее щеки от влаги. — Не нужно плакать. Все будет хорошо, я тебе обещаю. — Наклоняюсь к ней и целую ее губы. Сладкие, родные, которых всегда будет мало.
— Пожалуйста, побудь со мной. — Просит девушка, и наплевав на то, что мое время вышло, сажусь около ее кровати, продолжая любоваться той, которая стала дорога. Она улыбается, сжимая мою ладонь.
— Я люблю тебя. — Повторяю вновь, и если бы знал, что она так будет сиять от этих слов, то начал бы говорить это намного раньше, если бы не боялся. Она закрывает глаза, продолжая улыбаться.
К утру Ева уснула, и мне пришлось покинуть ее, чтобы воплотить свой план в реальность. Перед уходом, я попросил Диму приглядеть за Евой, пока я не вернусь. Все еще сидели в коридоре, прижимаясь друг к другу во сне. Улыбаюсь, и даже появляется надежда на то, что отец с Евой сможет найти общий язык.
Иду к выходу, чтобы поскорее закончить со всем этим дерьмом.