— Даниель, ты делаешь мне больно. — Говорю, на что мужчина усмехнулся, скривив лицо в отвращении.
— Я не могу смотреть на тебя, не могу видеть этих следов на твоей шее, руках. Вот это больно, когда ты ничем не мог помочь, когда твоя... страдала. — Он не заканчивает предложение, но этого достаточно, чтобы понять, что между нами уже точно ничего не будет.
Капли слез падают с ресниц, скатываясь по щекам. Даниель не смотрит на меня, нахмурившись, он смотрел в стену перед собой.
— Ты хочешь сказать, что... — Не могу закончить предложение, закусив щеку изнутри. Даниель смотрит на меня, излучая ярость. Он сжимает скулы, как и кулаки.
— Хочу сказать, что завтра мы поедем домой, а после завтра я улетаю в Испанию. — Выплевывает эти слова, после чего оглядев меня, он быстро покидает ванную, пока я стою и не могу поверить в то, что я только что сама все разрушила. Одни проблемы. От меня одни проблемы. Отец был прав, когда в детстве говорил, что я не принесу ничего полезного.
Осев на пол около раковины, я подтянула к себе колени, и уткнувшись в них лицом, разрыдалась. Почему меня постоянно преследует эта черная полоса? Куда я не пойду, я везде найду проблему.
Да, в этой ситуации я виновата, что не сказала Даниелю о Максиме сразу, может тогда мы бы не были в разных комнатах, а пытались бы насладиться друг другом. Думаю, будет лучше, если я пойду и извинюсь, может тогда Даниель не будет так зол на меня.
Помню, когда в начале нашей встречи, он был сдержан, когда злился, а я была сдержана в выплеске слез, как же все изменилось. И нам потребовалось два месяца, чтобы изменить эти привычки.
Быстро стерев с щек слёзы, я встала с пола и взглянула в зеркало. Волосы все еще были влажным, и лишь только пригладив их ладонями, я провела ладонями по лицу, чтобы немного убрать красноту от слёз.
Я не знаю, что скажу Даниелю, и что буду делать, когда он откроет мне, но импровизация это одна из самых важных частей нашей жизни, и я снова в этом убеждаюсь, когда выхожу из своего номера, и совершенно босиком, я прошмыгнула к двери напротив. В коридоре ходили люди, странно смотря на меня, но мне было все равно.
Постучав несколько раз по поверхности, я стала ожидать, когда мне откроют. Когда никто этого не сделал, я постучала уже более настойчивей, и, услышав как замок в двери поворачивается, натянула на губы улыбку.
Даниель предстал передо мной в футболке и шортах. От его вида, у меня внутри все сжалось, а из головы вылетело все, что я хотела бы сделать.
— Ты что-то хотела? — Спрашивает серьёзным тоном. Сглатываю, после чего отпускаю взгляд, перебирая пальцы на руках между собой.
— Хотела попросить прощения. — Говорю тихо, будто провинившийся ребенок.
— Это ничего не изменит. Теперь иди в свою комнату. Еще и без тапочек притоптала сюда. — Смотрю на него сквозь ресницы, улыбнувшись. В мою голову пришла странная, но думаю эффективная идея.
— Прости. — Снова повторяю, хватаясь за пояс халата. Даниель внимательно наблюдает за мной, не скрывая своей рассерженности.
— Только попробуй. — Проговаривает мужчина, как я дергаю пояс халата, и тот распахивается, оголяя меня. Глаза Даниеля расширились, после чего он схватил меня за предплечье и потянул в свой номер. Его взгляд метал молнии, но мне не хотелось быть причиной раздора наших если так можно назвать отношений. — Ты вообще думаешь, когда что-то делаешь? — Грубо говорит, запахивая мой халат. Смотрю на него, после чего поднимаю руку, и ладонью провожу по его щеке, ухмыляясь.
— Если бы я думала, то ты бы оттолкнул меня, верно? — Шепчу, не отводя взгляда от его серых глаз, которые стали темнеть.
— Ева, я сейчас зол на тебя. — Он убирает мою руку, отходя, и отворачиваясь от меня. — Поэтому не пытайся как-то своими прикосновениями остудить меня. Иди в свой номер, сейчас же. — Да, не думала, что это будет так трудно, попросить у него прощения. Даже в машине, во время моей импровизации, он готов был сорваться, а здесь даже не хочет говорить со мной.
— Неужели это тебя так разозлило? — Задетая его таким поведением, я сильнее запахиваю халат, скрещивая руки на груди. Он поворачивается ко мне, и быстро минуя расстояние между нами, хватает за предплечье, притянув к себе.
— Я не понимаю, почему ты не рассказала мне. Ты сама твердила о доверии, и сама же обманула меня. Я хочу быть ближе к тебе, но ты не подпускаешь меня к себе. Это злит меня. Каждый день, когда я вижу тебя. Сейчас ты пыталась спровоцировать меня, но потом ты бы сама пожалела об этом. Поэтому будет лучше, если сейчас ты уйдешь в свой номер, и будешь сидеть там до тех пор, пока за тобой не придут, чтобы ехать домой. — Все это он проговорил сквозь зубы, явно сдерживая себя из последних сил, чтобы снова не накричать или не сорваться.