— И почему он не пошел в торговлю? — сказала мне Колетт шепотом. — В нем умер коммерсант — как замечательно он расписывает достоинства товара!
Адам ушел за кулисы. Когда он вернулся, из колонок послышались первые звуки «I Feel You», и он жестом пригласил нас с Колетт «занять сцену».
— Зато как настойчиво он корчит из себя социофоба каждый раз, когда я прошу его поехать на какие-то переговоры, — покачал головой я.
— Ну так что, поедешь навестить Изольду? — перевела тему Колетт.
— Изольду? — переспросил я. — Когда ты успела это услышать?
Она довольно улыбнулась.
— Я слышу все, что мне нужно слышать. Это моя работа.
— Да, ты права. Я на самом деле поеду навестить Изольду.
— С какой целью?
— С деловой.
Колетт выдержала паузу.
— Я заметила, как ты изменился в лице, когда услышал ее имя. Наверное, я лезу не в свое дело, но… ты сам понимаешь, что невозможно постоянно жить так, как ты живешь.
— На данный момент моя жизнь меня устраивает.
— На данный момент — да. Но лет через пять у тебя может возникнуть желание завести постоянные отношения. А поезд уже уйдет.
— Завести постоянные отношения… с Изольдой? Если мне не изменяет память, она тебе не нравилась. Да что там — она никому не нравилась.
Колетт вздохнула.
— Даже если не постоянные, вам просто нужно их выяснить, ваши отношения. Раз и навсегда. Ты понимаешь?
— Понимаю. Но мы все выяснили уже давно.
— Если бы вы выяснили все уже давно, ты бы туда не ехал.
В какой-то момент я подумал о том, что она отведет глаза, но она встретила мой взгляд довольно решительно.
— Предположим, что ты права, — сказал я.
— Я знаю, что я права. Женщины чувствуют такие вещи. Просто я уже не могу смотреть на то, как ты мучаешься. И Адам сказал бы тебе то же самое, если бы смог подобрать слова.
— Вы, наверное, сговорились и решили испортить мне настроение. Сначала Изольда, потом — Афродита, потом — снова Изольда. Я повторяю еще раз, Колетт. Мы с ней уже давно высказали друг другу все, что нужно было высказать. И теперь нам говорить не о чем.
Она отвела глаза и снова вздохнула.
— Как знаешь.
— На самом деле, может, Адам и прав. Есть женщины, которые не по зубам. Изольда — из таких женщин.
— Если это не останавливало тебя раньше, то почему это должно останавливать тебя сейчас?
— Это были не отношения. Это было черт знает что. А даже если бы это было отношениями, и если бы эти отношения были постоянными, то лучше вообще не иметь отношений. Мы выдержали бы максимум полгода. А потом задушили бы друг друга, потому что не родился еще тот человек, который сможет вечно такое терпеть.
— Вечно, вечно, — передразнила она. — Вот в чем твоя проблема. Тебя пугает слово «постоянство». Ты изо всех сил стараешься, чтобы постоянства в твоей жизни не было. Новые женщины, новые друзья… только от одного постоянства ты никак не избавишься. Ты постоянно несчастен.
Я рассмеялся.
— Ты думаешь, что Изольда сделала бы меня счастливым?
— Я думаю, что ты не знаешь, что такое счастье. Ты просто не хочешь быть счастливым. Поэтому каждый раз убегаешь от тех, с кем рядом тебе просто хорошо. Не только в постели.
— Я уже знаю, что это такое — когда «просто хорошо». И не менее хорошо знаю, чем это заканчивается. А теперь у меня есть любимая работа, узкий круг хороших друзей, который не меняется, широкий круг друзей, который регулярно обновляется, и иногда появляющиеся женщины. Да, может быть, я несчастен. Но мне нравится моя жизнь. Что до Изольды… — Я помолчал. — Лучше об этом не думать.
Колетт обняла меня чуть крепче.
— Ну, тогда удачи тебе в поездке. И давай уже изобразим откровенно танцующую пару. А то зритель разочаруется.
Когда мы закончили танец, гости щедро наградили нас аплодисментами. Кто-то даже поднялся с места, а некоторые вместо «браво» кричали «бис».
— Нет, друзья, выхода на «бис» не будет, — сказал я. — Но спасибо вам большое за внимание.
Мы с Колетт поклонились, заставив посетителей аплодировать с новой силой, после чего направились к столику Адама и Стивена.
— Мадемуазель Бертье, месье Мори, это было великолепно, — сказал последний. — Господин Фельдман был прав, жаль, что вы редко балуете публику своими выступлениями.
— Благодарю, — кивнул я. — Но если мы будем танцевать слишком часто, то, боюсь, все начнут воспринимать нас как танцоров, а не как хозяев этого заведения.
— Мы обговорили деловые вопросы. — Стивен посмотрел на Адама. — Как я понял, вы хотите сначала поговорить с мисс Паттерсон и забрать у нее бумаги, а потом уже принять решение?
— Совершенно верно, — подтвердил я. — Я был бы рад получить от вас адрес мисс Паттерсон, потому что я не представляю, где ее сейчас можно найти.
Стивен вернул на стол стакан с виски, который он успел заказать во время нашего с Колетт танца.
— В этом нет нужды, месье Мори — я подвезу вас. Можно будет выехать завтра вечером. Ночь мы проведем в дороге, а утром будем в Треверберге.
— Отличная мысль. Вам не нужна помощь с жильем?
— Нет-нет. Я уже снял номер в отеле, приехал в Мирквуд днем. Там и переночую.
— Замечательно. Рано вставать вам не нужно, так что развлекайтесь — господин Фельдман проводит вас во вторую половину клуба, вы сможете взглянуть на то, что мы предлагаем гостям, а, может, даже поучаствовать. Завтра вечером у меня будет пара дел, так что предлагаю встретиться прямо здесь. Думаю, можно будет выехать в шесть.
Мне пришлось задержаться для того, чтобы помочь Адаму с парой финансовых вопросов, и в итоге мы со Стивеном выехали не в шесть, как было запланировано, а около семи. Путешествие я предвкушал наискучнейшее и даже планировал проспать первую половину пути, но Стивен оказался приятным собеседником, чем меня и удивил, и обрадовал одновременно. Правда, диалогом наше общение назвать можно было с натяжкой, потому что говорил, в основном, он, а я слушал и изредка кивал, демонстрируя заинтересованность. И раз за разом говорил себе, что сделал правильно, поехав со Стивеном (мне казалось, что будет не очень вежливо с моей стороны пользоваться его добросердечием).
Обычно во время долгих поездок я предпочитал одиночество и либо слушал музыку, если вел машину самостоятельно, либо читал, если делал выбор в пользу путешествия на поезде. Но сейчас я не просто нуждался в живом собеседнике — он был мне жизненно необходим, иначе за десять часов пути я бы свел себя с ума мыслями об Изольде. По иронии судьбы, в том, что я вспомнил о ней, виноват был именно Стивен… но вряд ли я имел право в чем-либо его винить.
Проехав половину пути, мы поменялись местами — за руль сел я. Стивен извинился передо мной и сказал, что «просто обязан подремать пару часиков, так как у него слипаются глаза». После этого он откинулся на спинку пассажирского кресла и уже через пять минут крепко спал. Я покрутил ручку настройки радио, но в этих местах не представлялось возможным поймать человеческую волну, а поэтому пришлось ехать в тишине и лелеять своих демонов, которые были довольны тем фактом, что я уделил им внимание.