— К Павлу, — пояснил Тульчин. — Он пригласил нас в гости. Ты разве не предупредил ее?
— Нет, — ответил капитан, — вот еще. Она бы отказалась или придумала что-нибудь почище.
— У тебя чудесная киска, — сказал Алексей. — Именно так я представлял себе идеальную кошку. Сказка. Кстати, забавно, у нее твой характер. Переняла.
— Ты ее видел? — спросила Вера. — И как ты ей пришелся?
— Сначала Штука хотела его исцарапать, но быстро передумала, — пояснил Павел Сергеевич.
Вера не могла понять, как себя вести. Кравцов и Тульчин в одном автомобиле да еще болтают как старые приятели — это было выше ее понимания.
— А куда мы все-таки едем? — продолжила свой невинный допрос девушка.
— В Лефортово, — ответил капитан. — Я там живу. А мог бы сидеть. Но Бог миловал.
— Алексей, а проездом — это как? — спросила Вера. — Это пролетом? А куда?
— В Германию, — поведал Тульчин. — Я там живу теперь.
— А здесь ты что делал, Алексей? И откуда ты сюда приехал?
— Из Японии, — ответил за него Кравцов.
— Тебя встречал, — ответил за себя Алексей.
— А бороду зачем отрастил? Правда, с ней ты выглядишь моложе. Я помню тебя суровым, требовательным, таким старым, классным. А сколько тебе тогда лет было?
— Да чуть больше, чем тебе сейчас.
— Значит, это я теперь старая и классная, — задумалась Стрешнева.
— Завидная самокритичность, — улыбнулся Алексей.
Вера заранее предполагала, что после Питера поглядит на Москву иначе. Почувствует себя свободной от множества «московских обязанностей», как называла консерваторский этикет, необходимость важной болтовни о музыке, об искусстве в целом, о событиях в артистическом мире и прочей мировой чепухе того же рода.
«Слава богу, — решила она, — я снова опередила себя, пусть в эти ужасные дни. Теперь можно будет не суетиться, а действовать обдуманно».
Москва была промыта как стекло. Все сияло, блестело, переливалось, только что прошедший дождь делал улицы похожими на картины импрессионистов. Это Вера наблюдала с удовольствием, будто не была в Москве целую вечность, словно еще не возвращалась из Норвегии.
А вот в чем состояли «обдуманные действия», которые ей предписывалось произвести, она не определила конкретно. Но перед ней как бы открылась обширная картина, неожиданно простая и доступная.
Так думала по инерции Вера, совершенно игнорируя происходящее на глазах. И знала об этом.
Судя по всему, теперь ей предназначалась новая и странная роль. Появление Тульчина она никак не могла объяснить. А для нее отсутствие объяснений было полной катастрофой. Тем более Алексей приехал вместе с Кравцовым. На этой точке заканчивались все мысли. Можно было только смотреть по сторонам. Ее куда-то везут добрые люди. Там ее любимая кошка.
— Надо купить для Штуки палтуса, — прервала она свое молчание.
— Купим, — ответил Кравцов. — Рыбы в Лефортове завались. Правда, Алексей?
— Чистая правда, Павел, — рассмеялся Тульчин.
«Неужели это он? — думала Вера. — Он появился, чтобы свести меня с ума. Не в смысле любовном, припадочном и книжном, а натурально. Нельзя же так издеваться над человеком. А я ведь человек какой-никакой. Я как-то раз сбежала от него. Думаю, что сделала это правильно. Прыжок — и я в Москве. Скачок — и бывший провинциальный заморыш в мировой элите. Это не хухры-мухры. Правда, после этого последует скорый капут. Ну и что? Паду смертью храбрых. Тоже неплохо. В Высоком Городке мне поставят памятник — как пионеру-герою».
— Кстати, Павел Сергеевич, я нашла украденные ноты, — неожиданно для себя сказала Вера. — Свои фирменные кляксы я могу узнать даже на ощупь. А тут я видела их всего метров с двух.
— В Петербурге? — спросил капитан без видимого интереса.
— Нет, в Москве, в тот вечер. Я просто забыла вам сказать в суете.
— Это все равно, — как-то бесшабашно ответил Кравцов. — Теперь это не имеет никакого значения. Почти никакого.
Она захотела вдруг рассказать о себе, чтобы отомстить Тульчину за его появление.
— Вера, все потом, — попросил капитан, резко увеличивая скорость.
«Сговорились, — злобно решила она. — Но я тоже многого стою».
С ней явно не хотели изъясняться. До поры до времени.
А ей, собственно, сказать теперь нечего. Весь питерский бред эти двое ликвидируют в ее голове в два приема. Надо было остаться в Питере. И спровоцировать всех на драку против всех. Но этого «менеджера» Ленчика, скорее всего, и так отдубасили. Это ее скромная шпионская победа. А жаль, что не поссорила «большевиков» с «меньшевиками».