Трамиш коснулся лбом прохладной крышки стола. Хрусть! Ги тоскливо опустился на свое место и отодвинул подальше распятый и девственно чистый лист, будто обиделся на него. Добрянка положила на стол банк данных. Послышался треск, и секунду спустя всех присутствующих ослепила вспышка.
– Ведь я ничего плохого не делаю, – юная Морок быстренько убрала добычу в карман. – Никому извне этого показывать не буду. Просто попробую разобраться. Интересно же! Разве нет? Как ты думаешь, – она успокаивала себя, но вдруг переметнулась на Трамиша, – с 9Дан все хорошо? Как бы его не хватил инфаркт! Он же так давно мечтал попасть сюда!
– Меня другое волнует, – он откинулся на спинку стула и уставился в потолок. – Почему они так мечутся из-за юного господина?
Ги возник рядом в мгновение ока и шлепнул его по губам:
– Завали! Нельзя так звать 9Дан! Он же просил!
– Его здесь нет, так что на данный момент ему все равно.
– Это не повод обзывать друга за глаза всемогущим владыкой! – погрозил пальцем Ги, но уже секунду спустя ухмылялся своим необузданным мыслишкам.
Трамиш неловко оттолкнул его и вернул внимание к потолку.
– И как так можно жить? – Добрянка проверила, достаточно ли острый карандаш, и склонилась над листом. – Вечно видеть во всем угрозу? Ты думаешь, здесь каждый день кого-то переводят из одного отсека в другой? Для них это наверняка впервые! Ну вот! Только глянь на себя! У тебя однозначно другое мнение! Не хочу о нем знать!
– Раз в сто лет… – Трамиш припомнил одну из историй, которую раньше нашептывали ему бабки. И разве можно их судить? Ни для кого не было секретом, что в родильном отделении акушерки заранее готовили бланки смерти, когда к ним поступали женщины из подвала. Редко когда мать видела своего первенца. Их трупики молча забирали, оттягивая рыдания пациентки и бездумно давая ей надежду. Трамиш, например, получился у своих родителей только с третьей попытки. Как стало ясно, что мальчик выживет, их стерилизовали. Так положено – не больше одного ребенка на семью-отклонение. – Пусть для него это и заканчивается мучительной погибелью, но раз в столетие обязательно объявляется тот, кто способен разоблачить козни властей.
– Уволь! – простонала Добрянка, но он продолжил:
– На свет рождается тот, кто костьми готов лечь – и походу все-таки ложится, – чтобы открыть великую правду, которая заключается в том, что правительство крадет втихаря или под разными предлогами отбирает у граждан детей, отсылает их в лаборатории, где проводит над ними ужасные эксперименты…
В Трамиша угодил карандаш, запущенный юной госпожой.
– А инопланетяне заговоры против нас не строят? – потерла она виски. "Очень даже возможно," – промолчал он. – О! Точно! Забыла сказать, сегодня я отзавтракала сочненьким младенцем!
– Если там все-таки люди?
– Их там нет!
– А вдруг?
– Тогда не трезвонь на каждом углу, ибо прежде чем присягнуть разуму ты подписал документ, согласно которому не имеешь права разглашать какую-либо информацию о Механизме!
– Видимо, юная госпожа так бы и сделала, – Трамиш расслабился и закрыл глаза.
Что он забыл во дворце? Он же хотел работать с отцом.
Занимался его отец ремонтами, излазил город вдоль и поперек. Навряд ли осталось ещё место, где он не побывал. Даже чинил опоры по ту сторону Механизма. После случая с мостом именно его бригаду послали поверить территорию дна, на которой пострадал 9Дан.
Когда отец вернулся с задания, он был тих и бесцельно бродил по дому, не знал куда себя девать. Трамиш ненавязчиво спросил, все ли хорошо. Тот улыбнулся и кивнул. Тогда Трамиш уточнил, не напоролся ли он на что-то странное. Обычный вопрос, он всегда такие задавал, так что ни капельки не смутил родителя. Ничего такого. На следующий день мэр Морок собирался сделать заявление, поэтому отец не стал скрытничать, а наоборот удовлетворил любопытство сына.
Как и предполагалось, на дне Механизма образовалась маленькая, едва заметная щель. Через неё наружная земля долгое время отправляла в Механизм свои ядовитые испарения. 9Дан упал как раз в месте их сосредоточения. Наверняка мерещилось всякое, заявил отец.
– Кажется, ты упоминал, что он говорил про людей? – невзначай дополнил он. – Надеюсь, ты не воспринял его бредни всерьез?