Затем он достал другую странную вещь. Она была маленькой, помещалась на ладони. Оборотень поднес её ко рту и начал дуть. По загону разнеслись чарующие звуки. Море сразу узнала мотив. Не только она, половина слушателей повскакивала и принялась дрыгать ногами и руками, как умела. Как им когда-то показывали старшие.
Чужак удивился. Его глаза заблестели, и он заиграл музыку громче.
Стоило Добролею выйти за стену, как все они наперебой начали передразнивать оборотня. Подняли настоящий гомон.
Теперь ждут его.
Море снова зевает, но вздрагивать не собирается. Плохие воспоминания потихоньку испаряются, а от хороших на душе приятно, спокойно.
Свое мнение дорогого стоит
9Дан по фамилии Впрок
Вроде и день начинался прекрасно. Механизм раскрыл перед ним разум, позволил наблюдать пусть и за малой, но частью себя. Жаль, что 9Дан не обошёл и десятой доли. Не один год понадобится, если он намерен изучить весь разум. А он намерен! Как правило, инженеры, не такие как он, а скучные и не особо любопытные, брали один участок разума и посвящали ему всю свою жизнь. Юному господину этого было мало.
Далекие уголки так просто не давались. Чтобы до них дойти, полдня точно требовалось. Работникам тех областей предлагался подвижный тротуар. 9Дан понадеялся воспользоваться им, но транспорт потребовал проездной билет. Был тот именным и выдавался в отделе кадров, так что с надеждой пробраться вглубь Механизма пришлось покамест распрощаться.
Юный господин покинул комнату разума удрученным. Конечно, радость никуда не делась, но ощущение неполноценности, некой неясности, не давало покоя. Да ещё и ужин он проводил в компании малоизвестных людей.
Улыбка на лице натянулась сама собой, и никто не заметил его паршивого настоя. Впрочем, никто не вглядывался. Только Милуш, который заскочил «всего на минутку», как он сам высказался, получил свой бесплатный кофе и шепнул:
– Что взгрустнул, юный господин? Разочарован?
– Нет, – поспешил с уверениями тот. – Нет! Что вы? Просто… мне бы очень хотелось узнать не одну часть разума, а больше! Гораздо больше!
– Многие начинали с твоим энтузиазмом, – засмеялся он, – да остывал их пыл потихоньку. Механизм, он такой. Чем меньше тебе дает, тем больше о нем узнаешь и тем больше в нем нуждаешься! Я слышал, некоторые инженеры с головой окунаются в свои участки. А все почему? Спокойно наблюдают и постоянно открывают для себя что-то новое. Недаром! Механизм-то не вчера собирали. В нем столько людей свой след оставило, что за пару месяцев даже на метр не сдвинешься, настолько он тебя зачарует! А ты, юный господин Впрок, тот ещё жадина, как я погляжу! Всё ему потрогать хочется да на вкус попробовать! Виделся сегодня с наставником?
– Бумбахом? Нет. Меня к разуму проводила какая-то…
– О! Триожка! Его ассистентка! Всем старым мастерам, вроде него, нужны помощники. Умную голову не хочется отпускать, даже когда она состарится! Хороший специалист! Хороший! Только слышал я, у него уже с возрастом шарики за ролики начинают заезжать. Советы дельные, а вот порой как накатит на него, так такую пургу нести начнет! Ты не переживай. Он хороший!
Только ещё сильнее расстроил.
Ночью снились кошмары. 9Дан ходил по лабиринтам движения. За ним кто-то наблюдал. Кто-то тянулся к нему. Кто-то хотел коснуться его. Обернулся и наткнулся на странное существо. Тело состояло из подвижных деталей, но имело очертание, смутно напоминавшее человека.
Они долго смотрели друг на друга. Вдруг чудовище взмахнуло рукой, и они поднялись над лабиринтами. 9Дан увидел – чем сильнее углублялся в комнату разум, тем темнее становился. «Помоги мне, юный господин, – сказало существо. – Упокой нас с миром!»
Следующее утро получилось ещё менее приятным, чем сон. 9Дан встал, умылся, собрался, как обычно, правда, без особого восторга, протащился до кухни и обнаружил Темнушку, смиренно поглощавшего булку.
– Где мама?
– Ушла рано утром. Папа, кажется, снова ночевал в кафе.
Сегодня день благотворительности. 9Дан забыл, хотя и знал, что мама любила устраивать раздачу еды, срок годности которой вот-вот истечет. «Внимательность к окружающим обеспечивает доброе имя! А доброе имя – лучшая реклама!» – повторяла госпожа Впрок.