С камерами в «Пункт N» не пускали и не пускают по сей день. Шмон конкретный. Одного блогера, пытавшегося протащить «шпионскую штучку», развернули на месте.
Таксист продолжал ворчать:
— Да, правильно говорите. Муха в городок и то только по аусвайсу залететь могла. Что? Блогеры? Какие блогеры? Не, никого. Нас-то не выпускали. Только на катафалке до крематория если. И никого не впускали. Только прахом в урне если. Хотели переименовать город. Название так и не выбрали.
— Наверное, у всех местных появилось резкое желание куда-нибудь съездить?
— А зачем? Не поверите, но я первый раз увидел снижение цен в магазине. Клянусь этой французской трахомой, — удар по рулю. — Как Елейск закрыли, так цены почти вдвое снизили. Спасибо инопланетянам за это. Низкий поклон их внеземной цивилизации. НЛО еще встретить можно, а вот, падение цен. Вот где мистика!
Я выдохнул. «Неужели он реально в это верит?»
— И сильно снизили? И на алкоголь?
«Наверное, чтобы усыпить бдительность. Сытый человек — спокойный человек», — подумалось мне.
— И на бухло. И на табак.
— Чем объяснили акцию?
Водитель ударил в центр руля, протяжно просигналив единственной впереди машине.
— Придурок. Кто так резко тормозит⁈ Скользко же! Идиот. Не один на дороге. Двое нас. Так-с, значит, снижение цен. Акция? Да какая акция, просто снизили, и никто не спрашивал. Всем плевать. Обрадовались, что по цене десяти штук можно купить двадцать яиц, и купили сразу тридцать. Стратегические запасы. У нас на каждое поколение свои НЗ.
— Вам не было страшно или хотя бы, ну, интересно разобраться в ситуации?
— Не, ну, я прикинул, конечно. Поразмыслил, пообщался с военным. Прапорщик. Выпивали вместе. Он шепнул, что НЛО ни при чем. Завод реанимируют. Мол, просто хотят сохранить население. Кадры. Кадровый голод. С перестройки жителей-то втрое уменьшилось. Кто умер, кто спился и вот-вот умрет. Молодежь вообще бежит без оглядки. Девять классов и за лучшей жизнью. А там как получится. Они прямо с роддома рванули бы, если ходить умели. Мелкие по улицам шныряют, а по глазам видно — всех ненавидят, все ненавидят.
— Значит, за завод сразу взялись?
— А то. Заработал пуще прежнего. Сам хотел на него пойти, но…
— Но?
— Но животных люблю. Не смогу. Думал, может, шофером наняться, а как представляю, что хрюшек на убой возить, то. Не, их я люблю. Да и у деда Машка была. Умная и верная. Это я про свинью. Поэтому лучше в такси. Хотя грязи пассажиры оставляют не меньше, чем… Ой, простите. Не снижайте рейтинг, — осекся мужчина.
— Да все ок. И забавно. Но вы же не вегетарианец?
— Не, конечно, нет. И свинину ем. Шашлык люблю, если не сильно приправами начинять. Короче, я готов платить магазинам, чтобы не видеть свиноубийства. Так проще, но, может быть, не очень-то и честно по отношению к свиньям.
— Отказаться от мяса не пробовали?
— Нет. Зачем? Мы часть пищевой цепи. Да и зимой здесь такая дубарина, пожрать нормально — святое. А пришельцы-то — придурки. Почитать надо было про климат, изучить все, прежде чем в такой жопе мира высадку делать. У нас в феврале хрен тачку с утра заведешь, не то, что их «летающую кастрюлю». Вот оно как! — водитель открыл окно, смачно харкнул, поправил зеркало заднего вида.
Я смотрел на прохожих. Люди как люди. Ничего подозрительного. С пакетами и сумками циркулируют по улицам в своих делах, заботах. Да и городишко типичный для провинции: кирпичные, панельные пятиэтажки, старые двухэтажные дома с французскими балкончиками, ларьки. Естественно, известные бренды супермаркетов. Нет-нет, да встретишь олдскул «Компьютеры и оргтехника», «Салон красоты Виктория», «Продукты Напитки».
— А это что? — указал рукой на припаркованный автомобиль с наклейкой «АНЖЕЛА» на все заднее стекло.
— Хо! Это еще одно градообразующее предприятие. Проститутка Анжела. Сейчас на пенсии. Сутенерит, «мамка» местная. Эх, в молодости красивая зараза была. Многие жалеют, что не успели. Ну, вы поняли. У нас еще сумасшедший Альберт есть со своими шапочками из фольги.
— Прямо вот так внаглую стоит? — я обратил внимание только на первое имя.
— Угу. А что такого? — удивленно спросил водила. — Всяким ставкам и игровым автоматам можно, а ей нельзя. Не, дружище, мы все за Анжелу. Пусть работает. Пока Анжела на месте, город стоит. Можно спать спокойно. Если еще пачка сигарет в кармане, конечно.
«Интересный Елейск, интересный. Не зря приперся».