- Наверное, сны не любят специальных устройств, - решила она.
А вместо завтрака ее ждало нечто совершенно несъедобное - допрос. Леокадии снова пришлось отвечать на вопросы: лошадь она или нет? Служила ли в кавалерии? Знает ли иностранные языки? Кто ее хозяин?
- У меня нет хозяина, - отвечала Леокадия. - У меня есть друг Алоиз Подтяжка. Могу я так называть тебя, Алоиз? А у него есть я. Ни в какой кавалерии я не служила и вообще никому не служу. Иностранные языки я конечно знаю, хотя никогда их не слышала. Но почему вы задаете столько вопросов? Не знаю, как это бывает у людей, по ПОРЯДОЧНЫЙ КОНЬ никогда не сует нос не в свое дело.
Поручик побагровел от злости.
- Забирайте отсюда свою кобылу! - заорал он. - Наша человеческая полиция не для этой скотины!
Накрапывал утренний дождик и Алоиз спрятался под крыло как под зонтик.
- Я, наверно, похожа на мокрую курицу, - жаловалась Леокадия. Мало того, что шкура мокрая, так еще и крылья! Теперь меня чересчур много, Алоиз. Куда мы денем эти излишки? По моей глупости мы лишились такого уютного местечка в участке. Может нас арестует Постовой? Давай попробуем!
Она влезла в самую большую лужу и принялась топать, обдавая грязью прохожих. И тут же явился Постовой.
- Поздравляю с крылышками! - воскликнул он. - Но зачем же так зазнаваться, поливать ближних грязью?
- А вы нас посадите! - предложила Леокадия.
- И не мечтайте! - расхохотался Постовой. - До чего же я рад, что могу составить еще один протокольчик! Ох и дорого же он мне будет стоить!
Постовой составил протокол, заплатил штраф, а напоследок сказал:
- А крылышки советую сбрить. Лошадям ходить с крылышками не положено.
- Сбрить? - повторила Леокадия. - Отличная идея!
У Парикмахера, который бесплатно брил и стриг Алоиза, было маленькое заведение возле Старой площади.
- На улице брить крылья не могу, - покачал он головой. - Еще пораню, и тогда - прости-прощай моя репутация! Пусть Леокадия войдет!
Это оказалось нелегко: комната была слишком низкой и тесной, совсем не для коня, а тем более крылатого. Но наконец Парикмахеру с Алоизом удалось как-то втолкнуть туда Леокадию и повернуть мордой к зеркалу. Леокадия глянула в зеркало и громко заржала от удивления: перед ней стояла великолепная крылатая лошадь. Она заполнила блеском своих крыльев маленькую тесную комнатку. И все это было столь необычно и прекрасно, что Леокадия даже слегка укусила себя за ногу, чтобы проверить, не сон ли это, и вправду ли она видит себя в зеркале.
- Чего кричишь? - спросил Парикмахер. - Я хорошенько наточу бритву и совсем не будет больно.
- Не будет больно! - согласилась Леокадия. - Совсем не будет, потому что я НЕ ПОЗВОЛЮ сбрить себе крылья.
ЛЕОКАДИЯ И ИСКУССТВО
Как только Леокадия сказала, что ищет работу, билетер пожал плечами и заслонил собою вход в цирк.
- Хочешь пройти зайцем? Не выйдет.
- А я не заяц, а крылатый конь.
- Ага, крылатый?! Ну так сейчас вылетишь отсюда! Думаешь, так я и поверил, что бывают крылатые кони?
Но, к счастью, Алоизу хватило денег на два хороших билета.
- Четвертая ложа, - показал билетер с легким поклоном.
Оркестр играл марш - на середине арены дрессировщица укрощала вороного коня.
- Медар из третьей пролетки! - воскликнула Леокадия. - Ловко, однако, он устроился!
Медар кивнул ей головой, за что дрессировщица тут же огрела его хлыстом.
- Не очень-то ловко, - заметил Алоиз. - Куда лучше быть тут, в ложе, чем на арене! И ты тоже сиди да смотри!
- Ну нет, не для того мы покупали билеты, чтобы просто так сидеть и смотреть, - возмутилась Леокадия и встала.
- Эй, дамочка, сними шляпу, - крикнул кто-то с заднего ряда. - Что это у тебя за перья?!
- Сейчас увидишь, - сказала Леокадия.
И перескочив через барьер, очутилась в самом центре арены. Оркестр оборвал мелодию и в цирке стало так тихо, что у Леокадии от страха задрожали ноги и она на мгновенье лишилась голоса. На крыльях, освещенных рефлекторами, вспыхивали желтые, оранжевые и фиолетовые блики. Казалось, что расцвели все люпины на свете.
И вдруг дрессировщица крикнула.
- Сейчас не ее выход! Сейчас МОЙ выход!
И громко расплакалась.
И тогда весь зал закричал в один голос:
- Сейчас не ее выход!
- Не ее выход!
- Не волнуйтесь, пожалуйста! - замахал руками Директор цирка. Это сюрприз! Бесплатный номер! Помесь конины с гусятиной! Эй вы, уберите декорацию!
- Декорацию? - возмутилась Леокадия. - Во мне нет ничего искусственного, ни единого зуба. Я НАСТОЯЩИЙ КОНЬ С НАСТОЯЩИМИ КРЫЛЬЯМИ!
- Так чего тебе здесь надо? - рассердился Директор. - Подумаешь, какое искусство летать на настоящих крыльях!
- А я и не летаю, - возразила Леокадия. - Эти крылья просто для украшения!
- Ах так, - обрадовался Директор цирка. - Тогда мы их можем просто выщипать! Эй, клоуны, сюда!
Но Леокадия вовсе не собиралась ждать, пока клоуны ее ощиплют. Во-первых, это, наверно, очень больно, а во-вторых - только этого еще не хватало, чтобы ее на глазах у всех, на арене, ощипали, словно гусыню.
- Пойдем, Алоиз, - вскинула голову она, - здесь не ценят настоящего бескорыстного искусства.
И с большим изяществом поклонилась публике.
Но тут завистливый Медар не выдержал, подошел и вцепился зубами ей в зад.
Внезапно в цирке стало темно. Это Леокадия, словно огромная птица, от испуга забила крыльями. Песчаная мгла поднялась в воздух и заклубилась. Свет рефлекторов померк.
И хотя это был не ее выход, именно ИМ завершилась в тот день цирковая программа.
Алоиз и Леокадия дружно помчались прочь и перевели дух только на перекрестке улицы Приключений и Миндальной аллеи.
- Молодец Медар... - пропыхтел Алоиз. - Вовремя вцепился тебе в задницу. Без этого некоторым нечего и пробовать взлететь!
Леокадия задрала морду вверх и загляделась на синие лампочки, горевшие над Миндальной аллеей.
- Голубой люпин, - прошептала она. - Оранжевый люпин... Фиолетовый... Желтый... Ах, Алоиз, как прекрасно вдруг очутиться на сцене!..
ЛЕОКАДИЯ И ИЗВЕСТНОСТЬ
Солнце согрело землю и в домах вокруг Старой площади раскрылись окна. То одна, то другая половина окна, поймав яркий луч, направляла его прямо на Леокадию и по крыльям ее скользили веселые солнечные зайчики. Какой-то Старичок прошел через сквер и направился к Леокадии.
- Добрый день, - приподнял он шляпу. - Археоптерикс Азиатикус?
- Прошу прощения, но у меня нет словаря, - отвечала Леокадия. - Вы наверное китаец?
- Да нет, что вы, что вы! - засмеялся Старичок. - Я просто подумал, что вы принадлежите к семейству археоптериксов-гигантов.
- Я никому не принадлежу, - гордо ответила Леокадия. - У меня нет никакого семейства. Есть только друг Алоиз. Мы с ним работали в паре, в одной пролетке. А теперь умираем с голоду тоже на пару.
- Я сразу заметил, что вы животное вымирающее. А вернее - давно вымершее. Могу предоставить вам работу в Палеонтологическом музее.
- Если работа такая же трудная, как это слово, мне ни за что не справиться.
- О, нет, это совсем нетрудно, - уверял Старичок-директор. - Вы просто будете стоять между диплодоком и игуанодоном, как древнее ископаемое.
- Искупа... купаемое, - пробормотала Леокадия и вздохнула. - Так и быть, постою возле этого игудона. Пойдемте, господин китаец!
Палеонтологический музей находился на площади Трех Медведей, в огромном здании, немного напоминавшем Ратушу.
- Отлично! - воскликнула Леокадия. - Буду сидеть за перегородкой у окошечка, зевать и весь день пить кофе. Я всегда мечтала поработать в Ратуше.
Когда они вошли в музей, Леокадия заржала от восторга.
- Белые лестницы! - изумилась она. - Ковры! Огромные окна! Ах, Алоиз, когда-то мне снилась такая конюшня.