А сейчас я таращился на Юрку и пытался сообразить, похож он на немца или нет? Говорил он по-русски, чисто да всегда весело, с шуточками. Значит, власти посчитали его по малолетству русским и оставили с матерью. А старшего сына, 16-летнего Ромку, тоже забрали в лагерь где-то под Куйбышевом. Но он оттуда дал деру. И прятался неподалеку от родного дома. Его искали, приходили к матери. Допытывались, где сын. Не знаю. Вы же его от меня забрали. Это я должна спросить у вас, где мой сын. Взяли с нее подписку сообщить в органы сразу, как только Роман объявится. Угу, щ-щас-с-с, как теперь говорят дети.
Предупредили и наших родителей. Отец проклинал тот день и час, когда согласился сюда переехать, в этот туберкулезный подвал, трясся и молился на Иверскую Богоматерь. Эта икона стоит теперь у меня дома в нише мебельной стенки, без оклада, утерянного за годы, но не ставшая от этого менее дорогой для меня. Перед ней я прошу Господа упокоить души рабов усопших его — родителей, братьев и сестер, сродников и всех православных христиан — и простить им вся согрешения, вольная и невольная…
Ромка-немец как-то уловчился подать матери весточку; она встречалась с ним, передавала еду и теплую одежду. Чем все кончилось, мы так и не узнали. Через много-много лет Лида ездила в командировку по работе от издательства "Колос" и случайно в купе (везло же ей на эти случайные встречи в поездах!) разговорилась с попутчиком. Он работал виолончелистом в оркестре Куйбышевского оперного театра. Так что нашлась общая тема для душевной беседы. Она вспомнила отца, его службу в Большом и т. д., стала делиться воспоминаниями о нашей куйбышевской жизни. И что же оказалось, как вы думаете? Это и был тот самый Роман! Кто-то не поверит. Я и сам не верил, но пришлось.
ЛИДКА-АРТИСТКА
Лида, Лидочка, сестричка. Всю жизнь она мечтала о певческой карьере, но как-то ненастойчиво. Она замечательно, профессионально пела. Голосом обладала сильным, чистым. Знала много оперных арий, любила украинские народные песни, и я с удовольствием подтягивал: "Мисяц на нибе зироньки сяит…" А русские народные! Как заведет бывало на издательском вечере в концерте самодеятельности: "В низенькой светелке огонек горит…" Даже привередливая издательская публика, всегда критически настроенная к творчеству "своих" артистов, замирала и искренне аплодировала. "Восхищались!" — как говаривала героиня фильма "Приходите завтра" Фрося Бурлакова. Слушали Лиду внимательно и просили еще и еще… А она жила воспоминаниями детства о той, куйбышевской сцене Большого театра.
Детский хор эвакуированного ГАБТа нуждался в пополнении. Вот и пришлось, по команде начальства, работникам театра водить своих детей на отборочные прослушивания. Лидушке нашей скоро исполнится девять. Ее прослушали и взяли. И стала Лида Чичева артисткой детского хора Большого театра. С отцом ездила на репетиции, никаких проблем с доставкой ее в театр не возникало.
Дома сестра верещала от восторга, тараторила, торопясь передать нам свои детские впечатления от театра, репетиций, сцены, артистов и прочего театрального. Слов ей не хватало. И тогда она начинала петь все, что учила, и показывать действа: маршировала с палочкой-ружьем, готовясь к выступлению в "Пиковой даме": "Мы все здесь собрались на страх врагам российским!.." А потом и первый выход на сцену в спектакле, и радости, радости, Господи, сколько было радости у моей сестры! Она стала пленницей волшебства по имени Театр на всю жизнь.
СНОВА ОНО!