МАРУСЯ-ЦЫГАНКА
Из всех Голубевых Маруся была, наверное, самой красивой. Да что я написал, самой-самой была, конечно, мама моя, но ее красота была мягкая, пастельная. А тетку Марусю природа наделила красотой резкой, контрастной, вызывающей. Да, Маруська — самая красивая. И самая добрая. И самая несчастная. Вышла замуж за сапожника Филиппа Филатова. В памяти нашей он выступает уже как Филипп Иванович. Любил он тетю Маню, ревновал и поколачивал, а честнее сказать — бил нещадно, когда выпивал. А выпивал регулярно. Уходила она от него. Тогда падал он перед ней на колени, вымаливал прощение. Прощала. Дак он сызнова. Ушла совсем, развелись. Пришел к жене бывший муж Филипп Иванович, рухнул, как бывало, на колени; слово дал: прости, Матрена, пить брошу. Бросил. Сошлись опять, жить стали хорошо. Уехали в Ворошиловград (Луганск), работал там Филипп Иванович в сапожной артели. Зарабатывал неплохо. Но жизнь продолжалась по-старому: сходятся — расходятся. А был Филипп Иванович мужик талантливый, работящий, веселый, и изобретательный. Даже в питье. Вот один пример. Дал слово — не пьет. Зима. Печь топят опилками привозными. Луганск — не Моршанск, лесов дровяных нету. Сходит Филя в сарай, принесет ведро опилок, сыпанет в печь. Как прогорит, он опять за ведро и в сарай. Смотрит Маруся: что такое? Муж после каждого захода в сарай веселей да розовей, да разговорчивей становится. Вот и на песню потянуло. Вот уж и за папиросой полез, слова как-то странно выговаривает. Неужто опять? Где ж достал? В доме — ни грамма, все вылила, выкинула. Ах ты, Господи, Твоя воля! Где пил? Матрена, все в ажуре! Не стучи подметками! Побежала Маруся-Матрена в сарай, руками в опилках пошарила — а в них полно четвертинок понатыкано. Целый склад зелья!
Как война ударила, Филипп Иванович протрезвел — и в военкомат. Но до этого еще прожить-то надо было.
* * *
Живут сестры Клаша, Маруся и Дуня вместе. Настя — с мужем Семеном Ивановичем. Маме семнадцатый год пошел, невестится. Мишка Благодарский, красавец и гармонист местный, в Клашу влюблен. И она на него с любопытством поглядывает. А жизнь советская и на селе проявляется: клуб открылся, комсомол завелся, "театры" устраивают, кулаков "протаскивают". Мама в клуб ходит, кино первый раз увидела — вместе с подружками с лавочки шарахнулась: с экрана на них тройка мчалась все ближе и ближе. Ах ты, Господи! Задавит! Исторический эффект кинематографа.
А Дуня для Клаши другого жениха приглядела: вдового дьякона молодого, двадцатичетырехлетнего. И вот привела она его с Клашей познакомиться. Мама глянула: мужик бородатый, с длинными, как у бабы, волосами, так и ахнула. Это был мой отец Чичёв Иван, Павлов сын…
ЧИЧЁВЫ-ВИКИНЫ
Почему село под Моршанском, где родился отец, называется Карели? Что означает это слово? И как перевести на русский язык нашу фамилию? Каждая русская фамилия ясна и понятна: Кузнецов от кузнеца, Кобыляков — от кобылы, Печкин — от печки… А Чичёв — вроде русская фамилия, а без перевода не понять. И с какого переводить? Давным давно в какой-то книге встретилась фамилия югославского кинооператора Чи?чева. А по болгарски "чич" означает "брат отца", то есть дядя.
В "Кратком энциклопедическом словаре" Карели — поселок городского типа в Грузии. В Ахалцихе, знаю, живут Чичёвы, русские, но черные, как грузины, и говорят с акцентом. Отец утверждал, что наша фамилия — мордовская и слово означает жеребенок. Значит, у нас лошадиная фамилия, сострил я, как у Чехова. Мама улыбнулась, как всегда, моим шуткам, а Женька спросил: а разве у Че… Жеребцовы мы, сказал я, и все заржали. Как жеребцы, сказала Лида.
Может быть, может быть. Тамбовские и мордовские земли — соседи. В Адыгее есть целый аул Чи?чевых. Об этом я узнал случайно, от русской женщины Нины Чичевой на "Мосфильме" в засушливом 1972 году. Приехали мы туда на встречу с Михаилом Ульяновым, чтобы взять у него интервью для телевидения о хлебе, а он был занят на съемке своего первого режиссерского фильма. В ожидании артиста я слонялся по коридорам студии и набрел на дверь с табличкой "Н. Чичева"; радостно распахнул ее, надеясь встретиться с дальней родственницей. Оказалось, хозяйка кабинета была замужем за инженером Эдуардом Хаджимусовичем Чичевым. Вот она-то мне и поведала, что их там, Чичевых в Адыгее целый аул… Все это говорю, досадуя на самого себя за то, что до сих пор так и не проверил ни одну генеалогическую версию до конца. А вот что сообщил мне фотокорреспондент Алексей Жигайлов в конце 70-х: работая в Краснодаре, он вычитал в местных хрониках о том, что наиболее непокорных кавказцев в XIX веке высылали на поселение в южные области России… Тогда же, в 70-х, у моей сестры Лиды произошла в поезде знаменательная встреча. Возвращаясь после отпуска из Моршанска домой, в столицу, разговорилась она с одним старичком-попутчиком. Он оказался карельским, и когда сестра спросила у него, знает ли он что-либо о Чичевых, старичок заполыхал революционно и заявил, что про этих эксплуататоров Чичевых специальную книгу составляет и всю жизнь материал собирает против этих богатеев (где же те богатства-то наши?!), ибо они эксплуататоры, сапожную мастерскую держали и даже нанимали рабочих-сапожников… У них только один Ванька был чудак, не как все. Уйдет в луга и поет. И никакие богатства его не интересовали. А дом у них, мироедов, был каменный и амбар каменный и две лошади и т. д. А богатыми стали потому, как еще в прошлом веке двое каких-то Чичей (может, прапрадед там мой был?) грабанули на постоялом дворе у почтовых ямщиков сундук с казной… Я когда об этом услышал от сестры, выразил радостное мнение, что, мол, очень замечательный и интересный факт; сестра объявила меня дураком: нечего в прошлое соваться, еще из партии загремишь. И ведь правда, свободно бы мог загреметь.