Нет, все, не хочу никаких пирожков. Мам, испеки пирожков с "павидлой"? Пекут в печи, а у нас духовки нет. Можно только нажарить на сковородке. Вот и нажарь, жалко что ли? А давайте нажарим и будем продавать возле школы по рублю? Ага, ты, что ли, Руя, будешь продавать? И тебя посадят. И мы будем тебе передачи носить. Пирожки с рисом в платочке. Я не люблю с рисом, они воняют. Сам ты пукалка. Скоро майские праздники, мама и нажарит целую кастрюлю.
Ах, домашние пироги, пусть даже с рисом, проголодаешься, сунешь руку в здоровенную кастрюлю, схватишь пирожок и на улицу. Хвать-похвать, все в нее лазят, глядишь — к вечеру посудина пустая. Да что ж вы на завтра ничего не оставили?! А ты жарь побольше. Куда ж больше-то? Вот семейка, семеро по лавкам…
В предвкушении скорого праздника я и уснул, так и не отведав в этот раз школьных пирожков.
Их привезли на другой день. В больших алюминиевых баках, холодные, невкусные, с сиротской капелькой начинки. Полное разочарование. Я получил свои четыре темные и холодные, как земля, комка из горелого теста, пахнущие подсолнечным маслом. Раскусил один и где-то сбоку среди клеклой сердцевины обнаружил стыдливый мазок повидла. Хлопнул щеками пару раз — и готово, одного пирожка нет. И пока шел домой, сожрал в знак протеста и три остальные. Угощать этим кого-нибудь просто стыдно, успокаивал я себя.
Вечером Лида спросила: ну что, Руя, все пирожки сожрал? Отстаньте от меня! — заорал я и ушел в другую часть жилища спать.
АПЕЛЬСИН
Сын расхворался. Болел тяжело и долго. И попросил отца привезти из Москвы чего-нибудь вкусненького. У нас в буфете апельсины, привезу. Утром он уехал на работу, а сын весь день ждал отца и мысленно не один раз счищал с апельсина золотистую пахучую шкурку и дольку за долькой уминал экзотический фрукт. Снег за окном начал синеть сумерками, а отец все не ехал. Надежда угасла вместе с дневным светом, появилась тревога: а почему его так долго нет? Сын засыпал и просыпался, вздрагивая от каждого стука.
Он постучал с крыльца в дверь сеней во втором часу ночи, нетрезво переступил через порог комнаты. Его кожаное пальто было расстегнуто, пахло морозом и вином. Апельсин? — слабо спросил сын. Небритое лицо отца исказила слезливая гримаса, он сунул руки в карманы, вытащил их наружу, растопырив пальцы, и сказал, чуть не плача и заикаясь: за-забы-ыл! И наклонился к сыну, чтобы поцеловать его: де-де-ты?чка моя! А-а-а, закричал сын, врун, врун, обманщик! Вцепился пальцами в колючее лицо и оттолкнул его от себя. Отец чмокнул два раза воздух, выпрямился, криво и конфузливо улыбнулся: мать, забыл, как же это я… Ты много чего забыл, сказала старшая дочь, иди, раздевайся и садись есть.
Он сидел за столом, хлебал борщ. Сын смотрел, смотрел на него из угла с дивана, потом тихо сказал: сам ты детычка. Повернулся на бок, уронил на подушку слезу-обиду и сладко заснул.
А сестры стали называть и отца, и сына детычками. О, детычка идет, шесть батонов и тридцать котлет везет. Руя, детычка, ты когда сядешь за уроки?
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ДЕТСТВО
Годы катят чередой,
никуда не деться.
Как мне хочется порой
возвратиться в детство.
По дороге малышом
я бы вновь протопал,
в деревянный дом вошел
по ступеням теплым.
Я принес свою беду,
одолев ступени.
Тихо голову кладу
маме на колени.
И беда мне не беда -
отлетели беды…
Как вернуться мне туда?
Детство, слышишь, где ты?
Помню я еще про то,
как отец для сына
прятал в кожаном пальто
солнце апельсина.
Я тянусь к нему рукой,
мне не дотянуться…
Годы катят чередой,
в детство не вернуться.
Не вернуться никогда,
Заросла дорожка.
Можно обмануть года