Тихо, пока...
Он откатился за мусорный контейнер у обгоревшей стены низенького кирпичного здания. Старая карта сообщала, что здесь был бар «Пеликан». Извлеченный из нагрудного кармана «Щуп» пискнул и показал полное отсутствие магнитных возмущений в ближайших двухстах метрах. Приборчик он «одолжил» в лавке старого Якова. Пропадать так с музыкой...
До покосившихся ворот центра развлечений было метров сто, но Фил предпочёл проползти их, тихоходом двигаясь от укрытия к укрытию. За воротами светлячками помигивали лампы каруселей и лавок со сладостями, где-то фальшиво наигрывал динамик мелодию беззаботных дней. Парк, полностью автоматизированный, продолжал существовать без посетителей, демонстрируя потухшую фальшивую улыбку, как на обшарпанном фото клоуна.
‒ Дурдом какой-то, ‒ одними губами прошептал Фил, впившись глазами в открывшуюся панораму. ‒ Место для идиотов и дебилов, то есть для меня...
Он выставил перед собой «Щуп» и украдкой, пригибаясь, двинулся к маячившему между каруселей куполообразному строению.
Вот он, павильон «Купальская ночь». Что это за ночь такая, фиг его знает, никто из знакомых мародёров никогда о таком не рассказывал. Зато мать рассказывала, что внутри в случайных местах может появиться Цветок папоротника ‒ открытый пульт связи с центральным комом парка, и если на нем пошерудить, можно выяснить место главного хранилища денежного запаса.
Будка билетёра была пуста и подсвечивалась синим изнутри. Сразу за каменной аркой начинался обширный стилизованный под сельскую глухомань аттракцион. Что ждало Фила впереди, тоже могли помочь истории матери, которые она, как сказку, рассказывала ему на ночь. Перво-наперво надо пустить венок по воде, чтобы Цветок непременно появился, таковы условия. Местные кибриды тоже будут оповещены о присутствии человека, но без риска это дело не состряпать.
Где тут венки? Ага. Он подхватил облупленный пластиковый венок и опустил его в широкий поток искусственной речки, протекающей через всю громаду купола. Поток подхватил пластиковый бублик и понёс его дальше, за деревянный мост, к тонущей во тьме мельнице у встающего стеной леса. Секунда, и на дне метнулись тени, посверкивая желтоватыми парами глаз. Фил стремительно отпрянул от воды. Русалки! На берег они конечно не выползут, но утянуть на дно могут. Началась игра со смертью.
«Щуп» показал сильный всплеск на поляне, недалеко от мельницы. Там обманчиво заблестел источник света, поколыхиваясь от невидимого ветра. Неужели так просто. Идти по тропинке было легко, а пластиковая трава приятно запружинила, когда ноги свернули к открытому пяточку с разложенным в камнях искусственным костром.
‒ Черт! ‒ Фил еле усел укрыться за поваленным бревном, когда невдалеке показались фигуры в белых рубахах до земли. Они всё приближались, и уже можно было рассмотреть очертания женских фигур с венками на головах. Но когда кибриды приблизились к костру и замкнули кольцо, взявшись за руки ‒ наваждение пропало. Предательский свет открывал для глаз то разорванную рубаху, то сбитый искусственный покров, обнажая стальной остов. Расстроенными голосовыми связками они затянули жуткую песню, похожую на скрежет металла. Дополнил всю картину лунный свет, что пробился через трещину в куполе и, подобно рентгену, просветил остатки саванов, проявляя дыры в телах и придавая мертвецкую бледность кожным покровам дриад.
‒ Приходи дружок, становись в кружок! ‒ дружно взвыли лесные девы, от чего волосы на шее встали дыбом, ‒ Ты здесь, мы тебя найдём...Найдём!
Руки их опали, и они со смехом, напоминающим карканье, разбежались в разные стороны! Это же настоящая охота! Фил припустил к спасительной кромке леса, где темень могла бы стать его лучшей защитой. Он запнулся о торчащую из земли корягу и на карачках заполз в корни необхватного дуба, пытаясь отдышаться. Не успел Фил прийти в себя, как в нескольких метров от него захрустели обламываемые ветки, и в густой, как мазут, тьме запела свирель. Звук этот всё ближе и ближе. И шаг... Тяжелая поступь, как удары молота по земле. «Да эта тварь не меньше тонны весит. Сатир, мелькнула догадка, ну и какая мне польза от этого знания. Знать, кто меня уничтожит ‒ невелика радость. Конец мне...»
Фил врос спиной в поверхность ствола, обливаясь холодным потом, как вдруг сзади обозначилась пустота и он кубарем полетел назад, в последний момент подхваченный сильными руками...