— А что случилось с Эмми? — спросила Сандра, опускаясь на корточки перед такой же светловолосой, как и брат, девочкой.
— Ох, мэм, она вчера съела слишком много бобовой похлебки и у нее теперь болит живот, — поспешил сообщить Сэм.
— Знаешь, — обратилась к племяннице Сандра, — в детстве у меня тоже часто болел живот от бобовой похлебки. В таких случаях Кассандра, твоя мама, заваривала мне чай. Это всегда помогало. Думаю, нам следует поступить так же.
— А вы правда наша тетя? — Похоже, Эмми забыла о своем недуге. Она смотрела на Сандру широко раскрытыми глазами.
— Конечно, малышка. Мы с твоей мамой родные сестры, а значит, ты, Сэм и Даниэлла — мои племянники.
— Ох, тетя Сандра, я так рада, что вы приехали!
Эмми неожиданно прижалась к ней всем телом, крепко обняв за шею. И Сандра, чувствуя, как бьется ее маленькое сердечко, еле удержалась от слез. Бедная девочка, как ей не хватает матери!
— Мэм, — подал голос до этого молчаливо стоящий в стороне Сэм, — пойдемте вниз, я уже приготовил завтрак. А ты, Эмми, отправляйся делать уроки, как велела Даниэлла.
— Ну, Сэм… — протянула просительно сестренка, все еще не выпуская Сандру из объятий.
Очевидно, старший брат лишь изображал из себя сурового воспитателя и Эмми об этом прекрасно знала. Действительно, в следующую минуту он сдался.
— Хорошо, но обещай, что после завтрака сядешь за уроки?
— О, Сэм, конечно же обещаю! — оживилась Эмми и повела Сандру вниз с самым серьезным видом.
При дневном свете вчерашняя столовая, кухня и гостиная в одном лице выглядела не такой мрачной. Солнечные лучи, проникая сквозь ситцевые занавески на окнах, играли на стенах, в очаге весело потрескивали угольки, а аромат свежезаваренного чая разливался по всему помещению.
Усадив гостью, ребята принялись накрывать на стол. Чашки, блюдца, поджаренный хлеб, сахар и вазочка с яблочным джемом аккуратно разместились напротив Сандры, и все приступили к завтраку.
Намазав хрустящий тост джемом, молодая женщина откусила кусочек и блаженно зажмурилась.
— Ммм… Как вкусно, я давно не пробовала ничего подобного… — и осеклась.
Она заметила, что кроме нее никто больше не посмел взять джем. Эмми было потянулась к вазочке, но Сэм сделал такие страшные глаза, что малышка быстро отдернула руку. Кусок застрял у Сандры в горле.
О господи! Какая она идиотка! Очевидно, это лакомство подали специально для нее.
Бедные дети не могли позволить себе подобную роскошь на завтрак и довольствовались лишь поджаренным хлебом. Краска прихлынула к лицу Сандры, и она поднялась из-за стола.
— Боже! У меня совсем вылетело из головы. Я обещала мистеру Финли приехать сегодня. Необходимо подписать еще ряд бумаг, — солгала она, надеясь, что они ничего не заподозрят.
Накинув полушубок, Сандра выскочила из дома.
— Мэм! — Встревоженный голос Сэма, появившегося следом в дверях, заставил ее обернуться. — Вы ведь вернетесь к нам? — В глазах парнишки застыло мучительное ожидание.
Сандра стремительно взбежала на крыльцо и крепко обняла его.
— Обязательно вернусь. Обещаю тебе, Сэм. Теперь вы моя семья. — Она отстранилась и взлохматила светлые волосы племянника. — И прекрати называть меня «мэм». От этого я чувствую себя лет на сто. Близкие обращаются ко мне просто: Сандра. Договорились?
— Хорошо, мэм… Ой, Сандра.
— Так-то лучше. — Она улыбнулась и пошла к машине. — Ждите меня к обеду.
Выехав с фермы, Сандра направилась в город. Прежде всего следовало совершить набег на местный магазин. Отныне дети должны есть нормально! Она не понаслышке знала, что такое голод…
3
Есть хотелось ужасно! Вот уже четыре дня как у нее во рту не было ни крошки. Сандра в отчаянии сжала кулаки, стараясь подавить чувство голода. Увы, сделать это было совсем не просто. Организм требовал пищи и не хотел внимать голосу разума, который твердил, что это временно, что скоро подвернется какая-нибудь работа, будут деньги и много, очень много еды…
Но от подобных размышлений становилось только хуже. Работа! Сколько мест обошла Сандра в ее поисках, и везде одно и то же: извини, детка, нам требуются девушки постарше.
Разве ее вина, что до совершеннолетия еще далеко, а есть хочется уже сейчас.
Опять! О чем бы она ни пыталась думать, все, так или иначе, сводится к мыслям о еде.