— Есть ты не хочешь, — продолжил Билл. — Может, ты выпьешь вина? Я недавно был во Франции, привез отличное вино. Тебе понравится.
— Спасибо, но вина я тоже не хочу.
Билл посмотрел на то, как я кладу плащ на подлокотник кресла и присаживаюсь.
— Я… даже не знаю, что сказать, — заговорил он. — Какое-то время я думал, что ты на самом деле мертва… до тех пор, пока не узнал, что ты живешь в Мирквуде. Мне сказали, что ты сменила имя, ведешь замкнутый образ жизни… — Он поднял руку, акцентируя внимание на лице. — Теперь я вижу, что эти слухи были недалеки от истины. Не припомню, чтобы ты когда-то любила носить шляпки с вуалью. И перчатки. — Он улыбнулся. — Или так должна выглядеть Элис Нортман?
Я закурила, и Билл подал мне пепельницу.
— Присядь, — попросила я. — У меня есть пара вопросов.
Он занял стоявшее напротив кресло.
— Я слушаю тебя. Черт, мы так давно не виделись! Я готов слушать тебя до утра…
— Ты на самом деле думал, что это сойдет тебе с рук?
— О чем ты?
— Ты прекрасно знаешь, о чем я.
Он положил руки на подлокотники кресла и наклонился ко мне.
— Я думаю, ты понимаешь, Изольда, что все должно было быть совсем иначе. Ты не должна была ехать в этой…
— Но, тем не менее, я оказалась там. Хочешь посмотреть, что ты сделал?
Билл поднял руку в успокаивающем жесте, но я уже поднялась с кресла и сорвала с лица вуаль. Несколько секунд он разглядывал мое лицо, после чего снова подался вперед и попытался прикоснуться к моей щеке.
— Убери руки! — Я сняла перчатки. — Вот во что превращается все, к чему ты прикасаешься! А ведь у тебя были благие намерения, да, Билл? Ты до сих пор в этом уверен? Что же ты молчишь? Давай, скажи мне что-нибудь для того, чтобы меня утешить! Что-нибудь про чудеса, которые делают пластические хирурги?
Билл молчал, неотрывно глядя на меня. Моя гневная тирада привела его в недоумение — да и меня саму тоже. Я запоздало подумала о том, что мне не следовало этого говорить. Разве он недостаточно себя наказал?
— Изольда… — наконец, начал он.
— Тебе нечего мне сказать, правда, Билл?
— Я сожалею, я на самом деле сожалею, но ведь ты знаешь…
Я сделала круг по комнате, остановилась у него за спиной и положила руки ему на плечи.
— Ко мне приходил Саймон, — проговорил Билл абсолютно бесцветным голосом.
— Саймон искал меня. Верно? И ты сказал ему, где я. А потом Саймон пришел к Вивиану, и тот навестил меня.
Я не видела его рук, но могла бы поклясться, что он сжал кулаки.
— Не могу поверить, что я снова слышу это имя.
— В отличие от тебя, он не сделал ничего такого, за что его нужно ненавидеть.
Мне хотелось думать, что до него доходит смысл происходящего. Я почувствовала, как напряглись его плечи — и он уже хотел встать с кресла, но я погладила накрахмаленную ткань его рубашки. Как всегда, безупречно белой — создавалось впечатление, что он покупает новые рубашки каждый день, потому что они не могли оставаться в таком идеальном состоянии после нескольких стирок и жесткой городской воды.
— Чего ты хочешь, Изольда? — спросил он. — Денег?
— Зачем же мне они, Билл? У меня достаточно своих денег.
— Тогда что тебе нужно?
— Я возьму все сама. Ты ведь знаешь, я всегда была самостоятельной девочкой.
Его шейные позвонки хрустнули коротко и сухо, и мне захотелось убрать руки — что я и сделала. Это напомнило мне школьные занятия по биологии и большой, в человеческий рост, скелет, который стоял у входа в класс. Однажды кто-то случайно задел его, и я наступила на позвоночник. Позвоночник хрустнул под моим каблуком, и сначала меня это напугало, но потом я начала смеяться, и одноклассники ко мне присоединились. Правда, в кабинете директора школы нам всем было не до смеха — мы успели почти полностью раскурочить скелет до того, как пришла учительница.
Я подошла к зеркалу и внимательно оглядела лицо. Конечно, глупо было надеяться на столь быстрый результат, но мне показалось, что что-то изменилось. Впрочем, все зеркала врут. Мне это было отлично известно.
Чудес не бывает, и поэтому пульс у Билла прощупать не удалось. Я надела перчатки, подняла с пола шляпку и, подойдя к зеркалу, поправила вуаль. Возвращаться следовало другой дорогой — мне не нравилась мысль о том, что я еще раз встречусь с полицейским. Тем более что я могла поехать менее безопасной, но более короткой дорогой. Меня ждали дела. И одно из них не терпело отлагательств.
Мирквуд
Погода в Мирквуде подготовила мне приятный сюрприз: дождя не было. Ночь выдалась холодной и какой-то уж очень темной даже для этого города: круглобокая луна пряталась за облаками. Показывалась она лишь изредка и бросала на камни мостовой холодный синеватый свет.
Я бросила сигарету под ноги, потушила ее носком сапога и, подняв голову, посмотрела на балкон. Забраться на него не составило бы большого труда — от земли его отделяло немногим больше двух метров, но для этого понадобилась бы веревка или что-нибудь, ее напоминающее. Я предпочла воспользоваться водосточной трубой. Цепляясь за выщербленные камни здания, я поднялась на нужную высоту, поставила одну ногу на карниз и, ухватившись за перила, перепрыгнула через них. Хотя бы какая-то польза от занятий фитнесом.
Дверь балкона была открыта настежь — когда-нибудь привычка Вивиана открывать окна и балконные двери сослужит ему плохую службу. Я не собиралась брать ценные вещи или деньги, но какой-нибудь воришка, заприметив с улицы открытую дверь, вполне мог бы этим воспользоваться. Хотя, если подумать, поживиться он мог разве что коллекционными книгами. Деньги и ценные бумаги Вивиан не хранил дома. Клиенты одного из самых уважаемых и надежных швейцарских банков такие глупости себе не позволяли.
Я отодвинула штору и вошла в комнату. Это была спальня. Я закрыла глаза, через несколько секунд снова открыла их, чтобы они быстрее привыкли к темноте, и в первое мгновение удивилась, заметив спавшую в кровати девушку. Она лежала на спине, положив одну руку под голову, а второй прижимая страницы книги. Длинные вьющиеся волосы разметались по подушке. Девушка ровно дышала и улыбалась во сне. Я смотрела на нее и пыталась понять, откуда она тут взялась.
Можно было подумать, что она домработница или экономка, но что она делает в хозяйской кровати? Тем более что домработницей и экономкой она не выглядела — на стуле лежало аккуратно сложенное вечернее платье, явно дорогое, рядом с платьем я увидела чулки, а на тумбочке возле кровати стоял флакон «Poison». Принимая во внимание все странности хозяина квартиры, было сложно предположить, что экономка разгуливает по дому в дорогом вечернем платье и чулках, да еще и пользуется французскими духами. Но его любовницей она мне тоже не показалась — Вивиан вряд ли просто так отдал бы ключи от своей квартиры практически чужой женщине. Они жили вместе? Это был самый далекий от истины и самый смешной из вариантов. Уж лучше было остановиться на экономке в чулках.
Девушка пошевелилась во сне, завернулась в покрывало и повернулась на бок. Я отвлеклась от размышлений и направилась к выходу из спальни. Кем бы она ни была, она спит, а, значит, она мне не помешает. Тем более что я и не собираюсь причинять ей вред. Пришла я сюда не за этим.
Проходя по коридору в направлении кабинета, который мне и был нужен, я не удержалась от соблазна заглянуть в ванную комнату. Она, как я и думала, оказалась большой и светлой. Я бы не удивилась, узнав, что Вивиан заплатил за нее несколько «лишних» тысяч долларов, купив при этом старую квартиру. Если он и мог себе в чем-то отказать, то не в большой ванной, обустроенной по последнему слову техники.
В кабинете я включила настольную лампу и огляделась. На письменном столе доктора Мори, где обычно царил бардак, сейчас был идеальный порядок. Впрочем, заметив очень удачно собранный букет из свежих цветов, я поняла, что порядок — это дело рук девушки. Все журналы лежали на месте, тетради с выписками аккуратной стопкой высились на одном из углов стола, карандаши были подточены, а в мусорной корзине вместе со стружками я заметила пустую капсулу из-под чернил: такими обычно заполняют паркеры.