- На пучок травы что ли выменял?
- Я тебе учёный или типеш распоследний? - обиделся Альтер Давидович. - Я напросился с шаманом в большую жатву вместе ходить и места выведал. Правда, на те места спрос огромный. Чудо, что мне тогда вообще тот пучок перепал! Кардубах, ты чего кругами ходишь? Есть что сказать - говори!
- Я... Это... Вестника спросить хотел.
- Меня?
- Наедине. Это... про Всераду.
- Ой, да садись и прямо спрашивай! Тут выяснилось, что по бабам есть спецы и получше меня.
- Что делать, чтобы Всерада согласилась стать моей женой? Вождь же через сол сначала её спросит...
Мужчины понимающе переглянулись.
- Ну что же, слушай!
То и дело в компании "бессмертных" поднималась волна хохота. Отважные воины вздрагивали и тревожно поглядывали на гостей. Когда ночь перевалила за половину, кто-то из кхати намекнул шаману, что вставать рано, а бессмертные на ночлег так и не устроены.
Часть 2. Глава 19
Его надёжные руки... Ладони такие широкие, что в них можно спрятаться от любых невзгод. Они легко, почти невесомо ложатся на хрупкие девичьи плечи, скользят по ним, согревая и одаривая поддержкой. Он так близко, что и сквозь одежду спиной она ощущает тепло его тела, а его дыхание касается волос, щекочет макушку, будоражит воображение. И голос - тихий, спокойный, умиротворяющий: "Ничего не бойся. Здесь безопасно, я буду помогать тебе и защищать!"
А вокруг люди, кажется, что половина центра вышла их встречать. Переговариваются, рассматривают - кто просто с любопытством, а кто с укором - окружают, давят взглядами. Кажется, вот-вот спросят: "Как же ты могла довериться первому встречному? Столько лет лелеяла свои мечты и надежды, и кому их открыла? Разве он выделит тебя из десятков других женщин?" Но эти ладони - его ладони - они закрывают, защищают, ограждают... Скользят вверх и касаются локона чёрных волос...
- А-а-а-а! - Вероника, крича на вздохе, села в постели. Этот сон за прошедший месяц она видела уже несколько раз, и каждый раз просыпалась с криком. Обида душила её! Месяц назад её мир перевернулся, и она сама была отчасти в этом виновата.
В тот день они весёлой толпой ввалились в центральный корпус МНИЦ - уставшие, чумазые, хохочущие девять мужчин и одна девушка среди них. По стечению обстоятельств Вероника, разносившая свежее бельё из прачечной, именно в тот момент оказалась в фойе у главного входа. Нет! Это не случайность, это судьба! Ей надо было своими глазами увидеть, как мужчина, которого она ждала столько лет, дарит свою заботу какой-то... Да он же видит её в первый раз! И каждое следующее мгновение, как в замедленной съёмке, кадр за кадром. Расходятся в стороны двери. Альтер и Ашхарабек молча осматривают стены и улыбаются, словно убеждаясь, что ничего не развалилось за время их отсутствия, кивают в знак приветствия присутствующим и направляются в сторону медицинского корпуса. Прачка Грида весело машет рукой в ответ и с любопытством разглядывает следующих входящих. Неуклюже ворочая широкими плечами просачивается в проём и удаляется по своим делам троица охранников с каменными лицами. Следом появляется черноволосая девушка в длинных одеждах, за её спиной идут Олег и Заграт. Девушка останавливается и робко осматривается. Олег кладёт руки ей на плечи, поглаживает и произносит: "Ничего не бойся. Здесь безопасно, я буду помогать тебе и защищать!" Девушка поднимает голову, встречается взглядом с Олегом - он на две головы выше её - и улыбается. Эти секунды, что они смотрят друг другу в глаза, кажутся Веронике вечностью! Отчего-то так тяжело становится дышать, словно грудь придавили тяжелым камнем, и хочется одновременно убежать и остаться. Активно жестикулируя, громко споря и хитро улыбаясь, Чангпу и Михаил завершают процессию. Они наталкиваются на Заграта, велят поторапливаться с заселением, а не стоять в проходе, и, продолжая спор направляются к медицинскому корпусу. Заграт смеётся, кивает на Олега и подмигивает черноволосой: "Если этот не защитит, я сам обидчика обижу!" Он хватает девушку за руку и спешно уводит вслед за Чангпу. Олег на мгновение задерживается и смотрит Веронике в глаза. "Идём! - тянет за рукав Грида. - Бельё само себя не разнесёт." И они расходятся в разные стороны, каждый по своим делам.