Пару раз ткнувшись и попав один раз в шкаф для белья, а другой раз в гардеробную, подруги уже почти достигли выхода. И тут откуда-то из бокового хода к ним вышла молодая девушка. Она была одета в форменное платье, поэтому подруги без труда опознали в ней прислугу.
— Уже уходите? — вежливо спросила у них девушка, тем не менее, не делая попытки открыть подругам входную дверь.
— Да.
Мариша остановилась перед большим зеркалом, которое висело в холле, и начала поправлять свою прическу. Делала она это не потому, что прическа нуждалась в улучшении, а потому, что видела, девушка-служанка хочет им что-то сказать.
Та колебалась недолго.
— Вы ведь по поводу смерти Тани приходили? — шепотом спросила она у Мариши, опасливо оглядываясь по сторонам. — Знаете, господин Ибрагим был на нее такой злой в последнее время. Такой злой… Убить грозился!
И девушка замолчала, вопросительно глядя на Маришу. Та тоже молчала. И служанка продолжила:
— А вчера к нам следователь по этому поводу приходил. Ну, по поводу смерти Тани. Так господин Ибрагим с ним даже разговаривать не захотел. Сказал, что в последнее время с племянницей жены совершенно не общался. И вообще, он не одобряет, когда молодая девушка уходит жить к женатому мужчине.
— В смысле?
— Вы что? Совсем ничего не знаете? — удивилась служанка.
— О чем?
— Ну, про Таню и этого ее… кавалера!
— Не знаем. А что?
— Ну и ну! — покачала головой девушка. — Хотите, я вам расскажу?
Кто же откажется послушать интересную сплетню? Только не те, кто ведет расследование и ценит каждую крупицу новой информации. Конечно, Мариша с Алиной охотно согласились на предложение служанки.
Тем более, что у них до встречи с квартирной хозяйки Тани Рябовой было еще достаточно времени. Они как раз думали, чем бы его занять, как вдруг им так кстати подвернулась эта домработница с ее любовью к сплетням про хозяев.
Но на всякий случай Мариша спросила:
— А мы тебе не помешаем?
— Ой, нет! Что вы! Только рада буду! В доме никого нету.
— А твой хозяин?
— Он как заперся у себя в кабинете, так до ужина больше не появится. Можете не волноваться, в ближайшие часа два нас никто не потревожит. Кстати, меня зовут Наташей. Для близких просто Натка. Садитесь!
Девушка провела своих гостий в большую кухню, где и усадила на высокие, явно очень дорогие, но очень неудобные табуретки. Сама быстро и сноровисто взгромоздилась перед ними на такую же и, отрывая от лежащей на столе грозди винограда крупные красные ягоды, принялась самозабвенно сплетничать, от души наслаждаясь выпавшими на ее долю счастливыми минутками.
Глава 5
Начала она издалека. Можно сказать, с самого детства своего хозяина.
— Наш господин Ибрагим только по отцу араб. А мама у него была русская. Конечно, я ее не застала. Она померла давно. Но господин Ибрагим свою маму очень уважает. Все стены у него в кабинете ее фотографиями увешаны. Видели их?
Мариша с Алиной кивнули. Да, они обратили внимание на светловолосую женщину, запечатленную в самых причудливых сценических костюмах.
— Мама у нашего господина Ибрагима была актрисой, — продолжала Натка. — Она выступала на самых лучших подмостках. И однажды, когда она со своим театром выступала в Москве, в нее влюбился арабский шейх.
— А он откуда там взялся?
— Приехал. А что тут такого? Эти шейхи в своей нефти буквально купаются. Могут себе позволить и Москву, и билеты в первый ряд Большого, и прочие удовольствия. Да вы слушайте дальше, не перебивайте!
Шейх, сидящий так близко от сцены, хорошо рассмотрел понравившуюся ему актрису. И к концу спектакля пылкий арабский мужчина был покорен юной Эстель — таков был сценический псевдоним матери Ибрагима. На следующий день шейх пришел снова, а потом еще и еще раз. Каждый раз он посылал Эстель огромные корзины цветов, в каждой из которых лежало какое-нибудь украшение. В первый раз — это была шикарная брильянтовая диадема. Во второй раз — колье с сапфирами и изумрудами. В третий — уникальные серьги и кулон к ним. Так продолжалось всю неделю. И всю неделю шейх осыпал свою возлюбленную драгоценностями. И наконец на седьмой день шейх прислал Эстель кольцо с огромным желтым, почти оранжевым брильянтом.
Надо сказать, что волосы у матери Ибрагима были того редкого оттенка новой меди, который напоминает восход над морем. Поэтому оранжевый брильянт ей очень понравился. И конечно, она смекнула, что последний подарок значиет нечто особенное. Так оно и оказалось. Вскоре следом за своим подарком в гримерную к Эстель пожаловал и сам шейх в окружении своей свиты. И прямо там он сделал матери Ибрагима предложение руки и сердца. И услышав отказ, едва не покончил с собой тоже там же!