Каролина уставилась на Стоунхорна, который влез в свои голубые джинсы и сунул за пояс кольт.
— Кто же вы, кто…
— Я же сказал — Джо Кинг. У проводника пещеры наверху есть телефон. Мы позвоним вашим родителям и сообщим им, что вы оба найдены целыми и невредимыми.
Джо освободил Джерома от кляпа, и тотчас же раздался голос Джерома:
— Проклятый гангстер! На пять дней раньше! Это противозаконное лишение свободы. Мы не пойдем с вами.
— Вы же найдены, вы, люди. Для чего теперь сцены! Ведите себя прилично, мистер Берген, как футбольная команда, которая еще не осознала поражения. Считайте, что ваше пари проиграно, развлекайте теперь ваших друзей и подруг рассказами о ваших пещерных приключениях, а я получу от вашего отца вознаграждение, которое он назначил.
— В самом деле, еще и это! Ну и осел дадди!
— Это уж не мне определять, кто осел. Я вас развяжу, и вы пойдете со мной спокойно, как туристы, наверх, чтобы сообщить о себе родителям по телефону. Делайте то, что я вам говорю. Со мной вам не потягаться. Вам не повезло. Это было раньше моей специальностью.
— Тоже футболист?
— Можно меня и так назвать, мистер Берген, но я играл острейшие мячи.
Брат с сестрой начали подниматься по лестнице. Джо следовал за ними и наблюдал за обоими, как тюремный страж, и кто знает, не смеялся ли он при этом над самим собой. Его внимание было направлено на Джерома, который шел непосредственно перед ним. Он не доверял быстрой уступчивости самоуверенного девятнадцатилетнего атлета. Когда Джером на одной из ступеней первого пролета круто ведущей лестницы замедлил шаг, Джо уже был готов к отпору, и едва Джером сделал попытку повернуться, как уже полетел кувырком через голову Джо по лестнице вниз — опаснейшее, но все же расчетливое мягкое падение хорошо натренированного тела. Как только Джером поднялся, Джо уже стоял прямо за ним. А Каролина даже не успела и вскрикнуть от страха.
Джером признал исход второго круга как нокаут, перестроился и сухо сказал:
— Вы правы, Кинг, нужно также уметь и терять.
Когда все триста тридцать ступеней были преодолены и остановились на площадке перед тяжелой деревянной дверью, Джером справился:
— Вы, значит, в самом деле получаете в качестве вознаграждения всего сорок тысяч?
— Точно.
— Это стоит большего. Скромно. Это за нас-то обоих? И, при известных обстоятельствах, даже за наши тела?
— Я тоже задавал себе этот вопрос, мистер Берген. Но так как ваш отец не просто гражданин, а адвокат, он посчитал, что вознаграждение, назначенное за живых, всегда может стать поводом вымогательства; если же вознаграждение в каком-то случае выплачивается и за мертвых, то это маловероятно. Я считаю это условие неверным. Кому-нибудь ведь может прийти в голову убить этих людей, чтобы воспрепятствовать их последующим показаниям.
— Кинг, вы мудрец. К счастью, вы до сего времени ничего такого не сделали, о чем бы надо умалчивать. Хочу вам предложить еще премию, если вы позволите мне выиграть мое пари. Мы втроем ведь вполне можем пробыть в пещере еще пять дней. Жаль, конечно, что я не могу предложить больше, чем дадди. Но вот мое предложение: вы вместе с нами проведете здесь еще пять дней, на шестой мы вылезаем отсюда, и я отдаю вам мое выигранное пари — пять тысяч, да еще от дадди вы получаете сорок. Таким образом, вы получите некоторое количество лишних долларов.
— Я бы мог, временем таким я как раз располагаю. Но ничего не выйдет, мистер Берген, я не хочу поддерживать ваш обман, и я не хочу лгать Бергену-старшему, раз он платит мне сорок тысяч. Найденные есть найденные. Я сказал, хау.
— Вы сказали «хау», Кинг! Вы начинаете мне нравиться. Как мы с вами валялись в пруду, прямо сумасшествие, ведь верно? А как вы, собственно, попали в пещеру?
— По всей вероятности, точно так же, как вы, Берген, и так же, как мы пришли теперь назад. Пожалуйста, откройте.
Джером хохотнул во весь голос и отворил несложный замок отмычкой, а Джо, как и прежде, стоял позади него. Когда они оказались на свободе, вдыхали лесной воздух и топтали траву, Джером и Каролина тоже обрадовались. Джером снял мокрую рубашку. Джо свою не снял. Удивление проводника пещеры, поднятого ото сна стуком, было неописуемо, ну а вообще-то все были рады.
Правда, все-таки проводник досадовал, что посторонние проникли в его пещеру.
— Дорогой человек, да не огорчайтесь вы, — снисходительно увещевали его Джером с Каролиной. — Чем мы можем вас за это отблагодарить? Не согреете ли вы нам чайку? За этот месяц мы все же кое-что испытали.
Джером достал из кармана несколько долларовых монет, и это несколько успокоило проводника. Однако он, кажется, еще не совсем примирился с тем, что двое молодых людей, оцененные в сорок тысяч долларов, прятались в его пещере, а он их не обнаружил.
— Перехватили мой гешефт, и все потому, что я оказался невнимательным.
— А я вам скажу, — успокаивал Джером, — что слесарь тут виноват, — сделал такой примитивный замок.
Был заказан телефонный разговор с Сан-Франциско. Джером и Джо получили возможность высушить свои вещи. Джо возвратил Джерому кольт.
Состоялся разговор с Сан-Франциско. Берген-старший решил немедленно вылететь на своем личном самолете и от ближайшей к Холмам посадочной площадки добраться заказанным по телефону прокатным автомобилем.
Так и произошло: уже вечером они были друг у друга в объятиях, а Джо получил на руки чек на сорок тысяч долларов. Берген-старший был немного опечален своим решением, потому что Джером объяснил ему, что через пять дней они бы в любом случае объявились в целости и сохранности, а он бы тогда еще выиграл и свое пари.
— Это совершенный вздор, — урезонил его наконец Берген-старший, — ведь если твое пари состоит в том, что вы не будете найдены, то как же вы могли его выиграть, если бы вас никто не искал!
Этого уже никто не мог оспаривать.
Все отправились к своим машинам. Предстояло ехать в разных направлениях. Джером и Каролина помахали еще своему нежеланному спасителю, прежде чем скрылись за поворотом. А Джо Кинг направился в Нью-Сити, чтобы обменять на наличные свой чек. У него прямо кружилась голова. Было такое чувство, что что-то может не получиться. Однако полиция в Нью-Сити была удовлетворена, что он так скоро возвратился, а банк принял чек. Ему порекомендовали оставить деньги в обороте и вручили чековую книжку, открыв на него новый счет. Пресса, радио и телевидение уже использовали новость.
Известие о том, что потерявшиеся найдены, разнеслось по стране. В связи с этим называлось и имя Джо Кинга.
Когда Стоунхорн возвратился домой, Квини и Окуте были уже осведомлены о важнейших моментах его похода.
В эту ночь в палатке, в которой жили молодые Кинги и их старый отец Окуте, снова были радость и смех.
Однако, как только Инеа-хе-юкана — Окуте стало клонить ко сну, а Квини — Тачина заснула на плече Инеа-хе-юкана — Кинга, Стоунхорн пустился в мечтания. Он мечтал о колодце, о проточной воде, о детях, которые без труда смогут утолить жажду и промыть глаза, о лошадях и скоте, которым и во время засухи будет хватать воды, о мужчинах и женщинах, которым не придется ехать за много миль или идти к недобрым соседям, чтобы в сухое время достать немного скверной воды. У него были еще более радужные мечты, еще более далекие. Вот к нему приходят бизоны, бизоны, которым у него негде пастись, ведь ранчо слишком мало. А вокруг, где живут белые люди, уайтчичуны-духи, снова бизоны, бизоны, которые были спутниками индейцев и братьями их свободы.
Сорок тысяч долларов. Много ли это? Для того, кто начал мечтать, — мало.
Джо вдруг стал богатым человеком среди тысяч совершенно бедных людей. Он был человеком с дурным прошлым, и он все снова и снова вызывал удивление, ненависть и любовь. Люди не могли рядом с ним спокойно вести бездумное существование, и он не мог спокойно жить рядом с ними.
Что-то вылупится из этих золотых яиц? Живительный источник, бизоны, шантаж врагов, притязания друзей? Инеа-хе-юкан — Кинг, именуемый Стоунхорном, был, как ребенок, в смятении. Он был недоверчив, всегда начеку, чтобы вовремя встретить опасность. В эту ночь он не сомкнул глаз до рассвета.